Уголовный кодекс для Ушастых. Сова Люськина

а меня смотрели обеспокоенные глаза Руфы и Есэна.

      – Стражница… там… – от беспокойства не могла говорить рыжая.

      – Редзир с войсками, – я схватилась за сердце.

      – Нет. Домине, – вмешался Сеня, – Верный и Мудрый…

      – Что с ними? – и, не дожидаясь ответа, пулей вылетела из палатки.

      Подбежала к скопищу людей, которые сразу расступились передо мной. Картина, открывшаяся мне, заставила упереть руки в боки и усмехнуться.

      – Сделай что-нибудь, – взмолилась испуганная Руфа.

      – Конечно, – коварно изогнула рот и громко сказала: – Принимаю ставки! Кто ставит на Акеллата Верного, а кто – на Инстама Мудрого?

      Однако, как братья катались по земле и молотили друг друга, в их интеллектуальных способностях можно было усомниться.

      – Домине, они же убьют друг друга, – жалобно пропищала молодая светловолосая эльфийка.

      Всегда удивлялась, за каким они ушли вслед за златовлаской.

      – Сеня, за мной!

      Не торопясь пошла и взяла небольшую кадку с водой, а подростку сказала взять вторую. Когда вернулись обратно, жалела только об одном – что вода теплая, ледяная сейчас пришлась бы кстати.

      Под громкий возглас толпы выплеснула содержимое емкости. Братья сразу поубавили свой пыл и повернулись в сторону раздражителя. В этот момент я повторила свои действия.

      – Инн-на-а-а-а! – почти хором сказали они, все еще обнимаясь.

      Этот момент напомнил, когда сливала в раковину водку у алкоголиков, которые дебоширить начинали в состоянии опьянения. Такой же невинный взгляд и непонимание.

      От воспоминаний стало тепло на душе, и я улыбнулась.

      – Хватит ерундой страдать, горячие финские парни. Как будто больше нечем заняться. – А затем обвела взглядом толпу. – Так, товарищи, расходимся. Здесь не на что смотреть.

      Громко хлопнула в ладоши и помахала руками, чтобы эльфы быстрее очистили местность.

      Инстам брезгливо отряхивался.

      – Что на тебя нашло, ты же Мудрый? А ты, Акеллат, пожалел бы брата. Только раны начали заживать. И перед подчиненными нельзя устраивать такое представление, а должны показывать пример.

      – Ты права, – еще гневно раздувал ноздри бывший король и сердито поглядывал на зеленоглазого.

      – Ты меня испачкала, – улыбнулся Акеллат, как он быстро отошел.

      – Нет. Скорее, охладила.

      – А что за ставки хотела делать?

      – Да так… не обращай внимания. Как твои успехи с потоками магии?

      – Вышел небольшой конфликт, – виновато улыбнулся отступник.

      – Это так называется, – сверкнул глазами блондин, – ты чуть не угробил нас.

      – Не преувеличивай.

      – Нельзя захватывать поток таким напором! – Мудрый был неумолим.

      Понимаю его, когда мне встречались тугодумы или те люди, которые в принципе не хотели учиться и понимать, это сильно раздражало. Акеллат пытался все делать по-своему. С Инстамом он нашел общий язык. Они разобрались в недопонимании. И даже извинились друг перед другом. То, что он спас брата, сильно повлияло на отношение короля. Однако касаемо учебы блондина возмущала халатность Верного.

      – Если я внесу новое, будет только лучше! – возражал ему зеленоглазый.

      Блондин насупился, еще немного, и взорвется. Нахождение в лагере вызывало в нем смешанные чувства от меланхолии до гнева. Он потерял в одночасье все, и остаток жизни провел бы в забытье. И кто виновник всех бед – его верный друг, а именно Редзир. Инстам старался избегать слова «брат». За несколько дней так и не смогла с ним поговорить, Акеллат постоянно ошивался рядом, отпуская глупые шутки. Была в нем дурацкая черта, или он просто не хотел оставлять меня с Мудрым наедине. Златовласка – тот еще жук, палец в рот не клади. И зачем он это делал, мне предстоит выяснить в будущем. Однако самый нормальный из троих. Как мне кажется. Отправлять меня домой никто не собирался. Инстам прямо так и сказал, а вернее, покачал головой, а Акеллат не умеет. Или делает вид, что не знает как.

      Прошло всего пару дней после спасения короля, у меня в лагере повысился авторитет. И меня бояться перестали и начали доверять.

      – Инстам, остынь! – пользовалась своей репутацией, говорила суровым тоном.

      Мудрый прерывисто выдохнул. Акеллат злорадно улыбался, по-моему, ему нравилось злить брата, который уже не был королем.

      – Какие известия из столицы? – затишье в городе меня изрядно напрягало.

      – Брюнет объявил о скором исполнения пророчества, – как бы между делом сказал зеленоглазый.

      – Брюнет? – удивился Инстам.

      А Верный в это время сделал невинный вид. Как будто совершенно ни при чем.

      – Тебя удивляет цвет, а не скорое исполнение вашего пророчества, – быстро перевела разговор в другое русло. – Что он хочет сказать? Его исполнение ты связывал со мной. Тогда, если правильно услышала, Редзир пытался