Посланник бури. Джей Си Сервантес

дней, не больше.

      В небе послышался низкий рокот.

      Мы с Рози остановились и задрали головы. К вершине Бестии приближался маленький самолет. Он пронесся мимо, развернулся и полетел назад.

      Я отошел от края кратера и помахал рукой в надежде, что меня заметит пилот. Но самолет не стал приближаться, а вместо этого принялся выписывать зигзаги, словно пилот рехнулся. Сначала я подумал, что он «боррачо», то есть пьяный, но полет все-таки выровнялся и самолет устремился прямо на меня, быстро приближаясь. Я подумал, что пора бы ему набрать высоту, и в этот мгновение пилот направил нос машины прямо в кратер вулкана. Крылья пронеслись так близко, что я различил болты, скрепляющие металл. Меня чуть не сбила воздушная волна, но я устоял.

      Что-то начало светиться внутри кабины. Какой-то неестественный желтовато-голубой свет. То, что я увидел внутри, было, скорее, галлюцинацией или оптическим обманом. В кабине был не пилот. Это было НЕЧТО. Нечто с головой пришельца, выпученными красными глазами, безносый, с острыми длинными клыками, торчащими изо рта. Ага, все правильно. Какой-то чувак, похожий на инопланетянина или черта, влетел на самолете в кратер Бестии! Все произошло как при замедленной киносъемке. Я услышал омерзительный грохот, а следом – мощный взрыв, с такой силой потрясший все вокруг, что, казалось, планеты сойдут с орбит.

      Не удержавшись, я упал и покатился к краю. Пламя, вырвавшееся из кратера, чуть не опалило меня. Где-то в стороне залаяла Рози.

      – Рози!

      И прежде, чем до меня дошло, что случилось, я начал падать все ниже, ниже и ниже, прочь от Бестии, от любимой собаки и от своей привычной жизни.

      Глава 2

      Я открыл глаза. Надо мной чернело небо, мир вокруг умолк, словно в уши натолкали ваты.

      Со стоном я повернулся набок и понял, что скатился с обрыва метров на пять вниз. В голове шумело, я быстро осмотрел себя и, к счастью, обнаружил лишь ссадины на локтях и запястьях. Следующей мыслью было: Рози! Где она?

      Вскочив на ноги, я принялся лихорадочно вертеть головой, вглядываясь в темноту.

      – Рози! Ко мне!

      Собака не отзывалась, и я решил взобраться на самую вершину. Но тут где-то у подножия Бестии раздался ее лай.

      – Рози!

      Едва не падая от головокружения и тошноты, я захромал вниз, к началу тропы.

      Я спешил, сердце колотилось, и, добравшись до подножия, я присел на корточки, чтобы выровнять дыхание. В этот момент ко мне подбежала мама. Она рухнула передо мной на колени и едва не задушила в объятиях, прижав к себе. В глазах у нее стояли слезы, с губ срывался беспорядочный поток всевозможных испанских слов – в основном, «Грасиас а диас»[1] – она всегда переходила на испанский, когда была сильно напугана.

      – Я услышала взрыв, – сквозь слезы лепетала она. – Пошла проверить, а тебя в кровати нет!

      Она сжала меня еще сильнее.

      – Я же просила тебя не лезть на этот вулкан! Особенно ночью! О чем ты думаешь?

      – Со мной все в

1

Grazias a Dios – Слава богу! (исп.).