Погоня за панкерой. Роберт Хайнлайн

капитан. Мы пока не падаем слишком быстро и… упс!

      – В чем дело, Джейк?

      Папа побледнел, на лице выступил пот, он сжал челюсти и с усилием сглотнул несколько раз. Потом выдавил сквозь сжатые губы:

      – Умням’рскаяблезнь.

      – Нет, это космическая болезнь. Дити!

      – Да, сэр!

      – Аптечка в кармане за моим сиденьем. Расстегни ее, достань ломин. Одну таблетку – и не дай остальным разлететься.

      Я вытащила аптечку, нашла бутылочку с надписью «Ломин», вторая таблетка ухитрилась выскочить, но я поймала ее в воздухе. Невесомость – забавная штука, ты не понимаешь, стоишь ты на голове или плаваешь на боку.

      – Вот, капитан.

      – Мня вс нрмльно, – пробурчал папа. – Тлькчутьвремянадо.

      – Конечно, нормально. Ты сейчас примешь эту таблетку – или я впихну ее тебе в глотку своим грязным, мозолистым пальцем. Идет?

      – Эм-м, капитан. Мне бы нужно воды – запить… но я, наверное, не смогу.

      – Вода не нужна, просто разжуй ее. Вкус приятный, малина. И все время глотай слюну. Держи, – Зебадия зажал папе нос. – Открой рот.

      Я услышала какие-то сдавленные звуки: тетя Хильда прижимала носовой платок ко рту, а из ее глаз текли слезы. Судя по всему, она вот-вот была готова добавить в атмосферу кабины использованные сэндвичи и картофельный салат.

      Хорошо, что у меня в руке была вторая таблетка; тетя Хильда, конечно, сопротивлялась, но сил у нее было немного. Я обошлась с ней так же, как мой муж обошелся с ее мужем, а потом зажала ей рот ладонью. Я не знаю, что такое морская болезнь (или тошнота в невесомости), я могу ходить по переборкам с сэндвичем в одной руке, напитком в другой и наслаждаться жизнью.

      Но жертвы этого недуга болеют по-настоящему, и голова у них перестает работать нормально. Поэтому я с силой зажимала ей рот и нежно шептала ей на ухо:

      – Жуй это, дорогая тетя, жуй и глотай.

      Вскоре я ощутила, что она жует. Через несколько минут она расслабилась.

      – Ну что, тебя уже можно отпускать? – спросила я.

      Она кивнула, и я убрала ладонь. Тетя Хильда слабо улыбнулась и похлопала меня по руке:

      – Спасибо, Дити. Хочешь, поцелуемся и помиримся?

      Марс-Барсум, похоже, вырос за то время, пока я занималась исцелением космической болезни тети Хильды. Наши мужчины обсуждали астронавигацию, и мой муж как раз произнес:

      – Мне очень жаль, но радар Гэй рассчитан только на тысячу километров. А ты говоришь, что расстояние в сто раз больше.

      – Около того. Мы падаем на Марс. Капитан, мы должны это сделать с помощью триангуляции.

      – Как я могу это сделать, если у меня нет даже угломера? Как?

      – Хм-м… С позволения капитана, хочу напомнить, как он только что вносил поправку.

      Мой дорогой выглядел словно школьник, пойманный на глупом ответе.

      – Джейк, если ты не перестанешь изрекать вежливости, когда я туплю, то я тебя высажу в космос и посажу Дити на место второго пилота. Хотя, нет, ты нам нужен, чтобы вернуть нас домой. Лучше я сам подам в отставку, а ты будешь капитаном.

      – Зеб, капитан не