Сочневы камешки. Павел Бажов

Тут уж она сама заревела. Поглядит на пыль-то в кошельке, на палец возьмет – лизнет и опять в слезы. Поревели так-то оба, потом баба опять советовать стала.

      – Видно, – говорит, – Колесишкина сила не берет.

      Надо для укрепы к попу сходить.

      Сочень сперва и слушать не хотел. Думать боялся, как это он еще на тот рудник пойдет. Только ведь баба, как осенний дождь. День долбит, два долбит – додолбила-таки. Ну и сам Ванька отутовел маленько.

      «Зря, – думает, – я тогда кошек испужался. Что они без глаз-то!»

      Пошел к попу: так и так, батюшка.

      Поп подумал-подумал, да и говорит:

      – Надо бы тебе, сыне, обещанье дать, что первый камешок из добычи на венчик богородице приложишь, а потом по силе добавленье дашь.

      – Это, – отвечает Сочень, – можно. Ежели десятка два добуду, пяток не пожалею.

      Тогда поп давай над Сочнем читать. Из одной книжки почитал, из другой, из третьей, водой покропил, крестом благословил, получил с Ваньки полтину, да и говорит:

      – Хорошо бы тебе, сыне, крестик кипарисовый с Афон-горы доступить. Есть у меня такой, да только себе дорого стоит. Тебе, пожалуй, для такого случая уступлю по своей цене, – и назначил вдвое против Колесишки-то. Ну, с попом ведь не рядятся, – сходил Ванька домой, заскребли с бабой последние деньги. Купил Сочень крестик и перед бабой похваляется:

      – Теперь никого не боюсь.

      На другой день на рудник собрался. Баба ему ту рубаху, с медвежьим-то салом, вымыла, ягу починила сколь можно. Хвост волчий Ванька на шею надел, тут же крестик кипарисовый повесил. Пришел на Красногорку. Там все по-старому. Что где лежало, то тут и лежит. Только шалашишко еще ровно больше скособочило. Ну Ваньке не до этого. Сразу в забой. Только замахнулся кайлой, его кто-то и спрашивает:

      – Опять, Ваня, пришел? Безглазых кошек не боишься?

      Ванька оглянулся, а чуть не рядом сама сидит. По платью-то малахитовому Ванька сразу признал ее. У Ваньки руки-ноги отнялись и язык без пути заболтался:

      – Как же, как же… Дыр-гыр-быр… Свят… свят… рассыпься.

      Она этак посмеивается:

      – Да ты не бойся! Ведь я не кошка безглазая. Скажи-ка лучше, что тебе тут надо?

      Ванька знай бормочет:

      – Как же, как же… Дыр-гыр-быр… – Потом отошел будто маленько: – Камешков поискать пришел… В Степановой руке люди видели…

      Она прихмурилась:

      – Ты это имя не трожь! А камней я тебе дам. Вижу, какой ты старатель, да и от приисковских про тебя слыхала. Будто ты шибко им полезный.

      – Как же, как же… – обрадовался Ванька. – Я завсегда по совести.

      – Вот по твоей совести и получишь. Только, чур, уговор. Никому те камни не продавай. Ни единого, смотри! Сразу снеси все приказчику. Он тебя и наградит из своих рук. Потом из казны добавит. На всю жизнь будешь доволен. Столь отсыплет, что самому и домой не донести.

      Сказала так-то и повела Сочня под горку. Как спустились, пнула ногой огромадный камень. Камень отвалился, а под ним как тайничок открылся. По голубой