Ничего святого (сборник). Александр Зорич

не сводила с меня глаз.

      Я не сводил глаз с кольца.

      Ничего не произошло.

      Совсем ничего.

      Катализатор не работал.

      Оставалось лишь делать вид, что так и надо.

      Я зарядил новостную пилюлю в инъектор и безучастно наблюдал, как она превращается в прозрачную, будто слеза, водичку.

      Конец. Это конец.

      Спасения нет.

* * *

      И все-таки повстречаться с дружиной ее двоюродного брата мне было не суждено.

      Прошли еще два времени суток. Лес сменился лабиринтом коралловидного кустарника. Вдали торчали белые башни, сотканные из облаков, которые, казалось, вырастали прямо из земли и уходили в серые тучи. Таких облаков я не видел ни до, ни после. Это были выбросы мусорной материи над тойлангскими стрельбовыми телепортерами в районе замаскированного под заурядную сопку объекта, который впоследствии получил в наших документах название «Оазис Мальстрим».

      Да-да, то, что не удалось Сверхчеловечеству, было, как оказалось, достоянием цивилизации тойлангов. На Утесе наша армия впервые столкнулась со стрельбовыми телепортерами, через которые тойланги перебрасывали прямо с Эрруака свои дружины и их амуницию. Вот откуда взялось самоуверенно-ироническое «Ресту-Влайя не летает»: именно при помощи телепортера она намеревалась убраться с планеты восвояси. Что ей и удалось – только без меня.

      Но когда мы, качаясь от усталости, стояли на опушке леса, я ничего не знал об Оазисе Мальстрим. Просто смотрел на сгущенное молоко дивных облаков и прикидывал, суждено ли мне в этой жизни когда-нибудь поспать на нормальной кровати, а поутру съесть пару ложечек хотя бы вот сгущенного молока.

      – Я ложусь спать, – сказала Ресту-Влайя.

      Не успел я промычать что-нибудь вроде «спокойной ночи», как она завалилась на бок. Похоже, она крепилась до последней секунды в надежде, что мы вот-вот дойдем до тойлангских передовых дозоров. Но не рассчитала силы и мгновенно отключилась, даже не позаботившись о том, чтобы связать меня своей чудо-лентой.

      Допускаю, что после встречи с Байонсом у нее возникли излишне романтические представления о моей персоне. Что я привязался к ней, как к родной мамочке, внутренне преобразился и мечтаю остаток жизни провести в обществе тойлангов. А возможно, она была уверена, что мне не хватит смелости пойти куда глаза глядят. Ведь до тойлангских передовых дозоров и впрямь было уже очень близко, а где находится наш десант, оставалось лишь гадать.

      Я постоял над ней. Послушал, как она посапывает во сне.

      Прикинул, имеет ли смысл попытаться завладеть ее топором. Проснется? Не проснется?

      Игра не стоила свеч. Мне все равно не хватило бы духу пустить его в ход против Ресту-Влайи. А таскаться с лишней тяжестью мне не хотелось.

      Я зашел в лес, сорвал два гриба – с желтой и красной шляпками. Загадал, что если красная шляпка упадет правее желтой, то пойду направо, и наоборот.

      Подбросил шляпки, ознакомился с результатами гадания и пошел налево – держась под деревьями метрах в тридцати от опушки.

      Не скажу точно, сколько