Пассажир из Франкфурта. Агата Кристи

Он подумал о Четвинде: дурак из дураков. Приятная внешность, величественная осанка, и такой настороженно-подозрительный при этом. Пожалуй, разговор с Четвиндом доставит ему удовольствие.

      В «Уайтхолл» он опоздал на добрых семь минут с единственной целью – продемонстрировать важность своей персоны по сравнению с Четвиндом. Он вошел в кабинет. Четвинд, как всегда, с важным видом сидел за своим столом, заваленным бумагами. Здесь же находилась секретарша.

      – Привет, Най, – сказал Четвинд с широкой улыбкой на впечатляюще красивом лице. – Ты рад, что вернулся? Как Малайзия?

      – Жарко, – ответил Стэффорд Най.

      – Да. Что ж, думаю, там всегда жарко. Ты ведь имеешь в виду погоду, а не политику?

      – Ну конечно, исключительно погоду, – заверил его Стэффорд Най, взял предложенную ему сигарету и уселся на стул.

      – У тебя есть какая-нибудь стоящая информация?

      – Нет, пожалуй. Это не то, что ты имеешь в виду. Я уже представил свой отчет. Как обычно, сплошные разговоры. Как там Лейзенби?

      – Да такой же зануда, как всегда. Его уже невозможно исправить.

      – Да уж, на это трудно надеяться. Я прежде никогда не работал с Баскомом. Он может быть довольно забавным, когда захочет.

      – Правда? Я не очень-то хорошо его знаю. Что ж, наверное, так и есть.

      – Ну что ж, я так понимаю, других новостей нет?

      – Нет, ничего. Ничего, что могло бы тебя заинтересовать.

      – В своем письме ты не сообщил, зачем я тебе понадобился.

      – О, просто хотелось обсудить пару вопросов, только и всего. Может быть, ты привез какую-нибудь особо важную информацию, которой полезно располагать на случай, если возникнут какие-то вопросы в палате.

      – Да, я понимаю.

      – Ты ведь прилетел самолетом? Я слышал, у тебя были неприятности.

      Лицо Стэффорда Ная приняло заранее отрепетированное выражение: легкая печаль с оттенком досады.

      – Значит, ты уже слышал обо этом? Глупейшая ситуация.

      – Судя по всему, именно так.

      – Поразительно, – заметил Стэффорд Най, – как все это попадает в газеты. Я видел сегодня сообщение в разделе последних событий.

      – Думаю, тебе было не очень-то приятно?

      – Еще бы, выставили меня идиотом, так ведь? Придется смириться. И это в моем-то возрасте!

      – Так что же все-таки произошло? Я подумал, не сгустили ли они краски в своей статье?

      – Я полагаю, они просто выжали из этого случая все, что можно. Ты же знаешь эти поездки, тоска смертная. В Женеве был туман, пришлось изменить маршрут, и мы два часа проторчали во Франкфурте.

      – Там это и случилось?

      – Да. В этих аэропортах можно помереть со скуки: самолеты то прилетают, то улетают, радио орет не переставая: рейс триста второй на Гонконг, рейс сто девятый на Ирландию, и то и се, люди приходят, люди уходят. А ты все сидишь и зеваешь.

      – Так что же все-таки произошло? – не унимался Четвинд.

      – А то, что у меня на столике стоял стакан с пивом «Пилзнер»,