Объявлено убийство. Агата Кристи

КОТОРОЕ ПРОИЗОЙДЕТ В ПЯТНИЦУ, ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТОГО ОКТЯБРЯ, В ВОСЕМНАДЦАТЬ ЧАСОВ ТРИДЦАТЬ МИНУТ В „ЛИТТЛ-ПЭДДОКСЕ“. ТОЛЬКО СЕГОДНЯ! ДРУЗЬЯ, СПЕШИТЕ ПРИНЯТЬ УЧАСТИЕ!»

      У нее перехватило дыхание, и она умолкла, ожидая авторитетного заключения подруги.

      – Рехнуться можно, – изрекла мисс Хинчклифф.

      – Да, конечно, и все-таки… Что бы это значило, а?

      – Как что? Выпивон! – хмыкнула мисс Хинчклифф.

      – То есть, по-твоему, это приглашение?

      – Выясним, когда придем, – сказала мисс Хинчклифф. – Шерри-бренди наверняка будет паршивый. Послушай, ты бы сошла с травы, Мергатройд. Стоишь тут в домашних тапочках. Ты же промокнешь.

      – О господи! – Мисс Мергатройд уныло воззрилась на свои ноги. – Да, кстати, сколько сегодня яиц?

      – Семь. Эта проклятая птица по-прежнему высиживает цыплят. Надо будет загнать ее в курятник.

      – Странная манера приглашать гостей, правда? – сказала Эмми, и в ее голосе проскользнули мечтательные нотки.

      Однако подруга была сделана из более жесткого теста. Раз она нацелилась на борьбу с непокорной курицей, то никакие, даже самые загадочные, объявления не могли сбить ее с намеченного курса.

      Мисс Хинчклифф с трудом прохлюпала по грязи и бросилась в атаку на пеструю наседку. Та возмущенно закудахтала.

      – Надо будет завести уток, – подытожила мисс Хинчклифф. – С ними куда меньше хлопот.

      – Какая прелесть! – воскликнула за обедом миссис Хармон, обращаясь к мужу. – У мисс Блэклок намечается убийство.

      – Убийство? – немного удивленно переспросил муж. – Когда?

      – Сегодня днем… Вернее, вечером, в половине седьмого. Ах, что за невезение, милый, тебе как раз надо готовиться к конфирмации! А ведь ты обожаешь убийства!

      – Право, не понимаю, о чем ты, Банч.

      Пухленькая миссис Хармон протянула супругу «Газету»:

      – Вот, посмотри. Там, где подержанное пианино и вставные зубы.

      – Какое странное объявление!

      – А я что говорю?! – радостно подхватила Банч. – Никогда бы не подумала, что мисс Блэклок увлекается подобными играми. Наверняка это затея юных Симмонсов… Хотя вообще-то для Джулии Симмонс затея грубовата. Но тем не менее факт остается фактом, и тебе, должно быть, очень обидно, что ты не сможешь пойти. Но ничего, я-то пойду обязательно и потом все-все тебе расскажу. Хотя надо признаться, мне это дастся нелегко, я ведь не люблю игр в темноте. Я их ужасно боюсь. Но надеюсь, меня не будут убивать. А то если мне вдруг положат руку на плечо и шепнут: «Ты убита», сердце у меня остановится и я, наверное, умру. Как ты думаешь, я умру?

      – Ну что ты, Банч! Ты доживешь до глубокой старости… вместе со мной.

      – И мы умрем в один день, и нас похоронят в одной могиле, да? О, это было бы чудесно!

      При мысли о такой перспективе Банч засияла.

      – Ты прямо-таки лучишься от счастья, – улыбнулся муж.

      – А кто на моем месте не был бы счастлив? – смутилась Банч. – У меня есть ты, и Сьюзан, и Эдвард, и все вы во мне души не