Герои былых времен. Юлия Федотова

размещать вход в ваши Пределы? Бывают какие-нибудь специальные места, указатели, метки?

      – Нет, это лишнее. Попасть в Сокрытый Предел можно из любой точки географического совпадения.

      – Тогда какого демона ты нам голову морочишь?! – напустилась на недогадливого эльфа сильфида. – Местные ясно сказали: Страна совсем рядом, под боком. Это ли не географическое совпадение?! Быстренько, читай своё заклинание! Да не бойся, мы уши заткнём!

      Читал эльф довольно долго, кое-кто успел заскучать. И вообще, неудобно идти с зажатыми ушами. С ритма сбиваешься, и со стороны выглядишь сущим идиотом. Но Аолен настаивал – надо именно идти. Стоя на месте, никуда не попадёшь. Аналогия с дверью была не совсем точной. Переход в Сокрытые Пределы – это не акт, а процесс.

      – Тогда почему, когда мы первый раз мир спасали, эльфийские стражники не заставляли нас уши затыкать? – подозрительно спросила Энка. – Чужие, враждебно настроенные эльфы доверяли нам больше, чем ты, родной и любимый. Не стыдно?

      – Они вели нас сквозь УЖЕ открытый проход. А я открываю путь заново. И дело не в доверии. Надеюсь, вы не хотите, чтобы родной и любимый скончался в страшных муках?

      – Неужели с вас берут клятву Мельдаха? – неприятно поразился Эдуард. В его представлении, благородные и возвышенные эльфы совершенно не увязывались с отвратительным чёрным колдовством на грани запретной некромантии.

      – Нет! – резко опроверг Аолен. Но, помолчав, добавил. – Кое-что похуже.

      И вот он наступил, долгожданный миг, когда все сомнения остались позади. Заклинание сработало! Волшебная страна открылась пришельцам!

      Это было похоже на сон наяву, тот самый сон, что временами приходил к Хельги. Холмистые зелёные равнины, высокое небо с пушистыми барашками-облачками, будто специально рассаженными так, чтобы никогда не закрывали ласкового солнышка, цветы, бабочки, звенящие ручейки, радуга в три яруса, сладкоголосое пение птиц – на первый взгляд всё выглядело восхитительным. Но постепенно, постепенно в душ закрадывалось тревожащее ощущение недолговечности и зыбкости этого сказочного мира. Слишком уж красиво, чересчур совершенно было вокруг.

      Нежной, золотисто-розовой дымкой разливалось в воздухе марево чужой магии, (вызывая в памяти неприятные ассоциации с жуткой синью зачарованного Чернолесья). Неестественно-яркими казались краски – Хельги прошептал что-то про «спектры второго порядка». Птичий щебет сливался в единую мелодию, будто певцами руководил невидимый дирижёр. Цветы источали прекрасные ароматы, больше похожие не на естественные запахи, а на дамские благовония. Кроны деревьев выглядели так аккуратно, словно над ними поработали ножницы опытного садовника. Сколько ни вглядывайся, не найти было ни пожухлой травинки, ни увядшего листка, ни сухой ветки. Абсолютная, ничем не нарушенная идиллия, она казалась пошловатой опереточной декорацией, плодом воображения чьего-то капризного и незрелого ума. В ней не было самого главного – жизни. Почти физически тошно становилось от окружающей красотищи – похожее чувство возникает,