Чао, Феликс Вивас. Сергей Осмоловский

своего смартфона, поднёс его максимально близко к объекту – щёлкнула вспышка…

      Рука Германа зажгла ночной прикроватный свет. На часах было 04:35. Не спалось. С прикроватной тумбочки Герман взял телефон, нажал клавишу, пристроил к уху и принялся ждать ответа. Минуты две никто не подходил. Наконец, с того конца проводной связи ответили хрипло и заспанно:

      – И?..

      Это был друг и сотрудник Германа по бизнесу в обычное время, и его лютый вражина по утрам – Роман.

      – Ромка, привет, – сказал Герман в трубку. – Напомни, что там Полина говорила – когда она встречается с людьми?

      Судя по голосу друга, тот не был настроен на разговор:

      – Бонждёрно, бль! Другого времени нет, чтоб уточнить?

      – Разбудил, что ли?.. – обеспокоился Герман. – Ну изви… – Из трубки Германа прерывисто загудело. – …ни, – закончил он мысль, затем положил трубку на прикроватную тумбочку, поднялся, свесил ноги и сел, упёршись руками в борт кровати.

      Он был одет в трусы, очень ограниченно скрывавшие его спортивное тело. Подбородок обрамляла недельная борода, а лоб – всклокоченный ёршик. Взгляд, однако, был свеж, осмыслен, сонливости не выражал и убедительно, сосредоточенно, напряжённо пялился в пол. Насмотревшись под ноги, Герман взял пульт, включил телевизор, бросил пульт на кровать, поднялся, поскрёб ягодицу и вышел из спальни.

      Телевизор заработал и, странное дело, стал как будто самопроизвольно переключать каналы, пока не нашёл нужный, где на экране показалось довольное лицо некоего крупного итальянского бизнесмена – ДЖАНФРАНКО, вкусного мужчины сорока двух лет в деловом костюме и тёмных очках, которого «атаковали» журналисты по пути в машину. Тут же и громкость звука увеличилась как будто сама собой. Диктор вещал:

      – Вчера в Италии знаменитый архитектор и фабрикант Джанфранко Скарфоне, которого ещё называют «Мраморный король», заявил об объединении итальянской, двух германских и турецкой компаний под собственным брендом.

      Поскальзываясь на паркете, в спальню влетел Герман: без трусов, но с полотенцем на шее. Капельки воды срывались с его мокрых волос и разбивались вдребезги у его ног, пока он слушал диктора, с ошалелым интересом застыв у ТВ.

      – Объём транзакции участниками сделки не разглашается, но эксперты говорят о сумме в несколько сотен миллионов евро…

      Герман, не глядя, схватил телефонную трубку с тумбочки, но она оказалась телевизионным пультом. С какой стати? Герман удивлённо скривил лицо, потому что он точно помнил, что пульт оставил на кровати, а на тумбочке должен был лежать телефон!.. Или нет?.. В общем, не время было разбираться – Герман бросил пульт «на место», на кровать, судорожно схватил телефон, нажал на клавишу и стал ждать. Фоном звучал голос Джанфранко:

      – Sono contentissimo! Oggi il mio sogno si è avverato: le aziende di pietra europee principale sono subordinate a criteri comuni di qualità, come diceva il mio grande compatriota Michelangelo: tagliare via tutti gli eccessi. Marmo come un’opera d’arte.12

      – Ромка, слушай!.. – крикнул Герман в телефон. – Да не ной, а слушай! Тендер, на который мы заявку отправляли, помнишь?.. Ну да, в шорт-лист

12

Я счастлив – сбылась моя мечта: подчинить главные европейские промыслы камня единым критериям качества, как говорил мой великий соотечественник Микеланджело, отсечь от него всё лишнее. Мрамор как произведение искусства. (ит.)