Жандарм. Андрей Саликов

и увидеть разницу между мной и остальными должен. Попробуем выдать свою легенду.

      – Я студентом был.

      – Вот как? Интересно, и почему ты ушел?

      – Не сошелся с сокурсниками и преподавателями.

      – И почему?

      – Сокурсники, следуя моде, мечтают обустроить Россию. А когда я сначала доказал, что они не правы, а затем просто их высмеял, мне объявили бойкот. На это я наплевал, а парочке наглецов свернул челюсти, со мной больше не связывались.

      – Это понятно, но что ты с профессорами не поделил? – Михайлов уже с интересом смотрел на меня.

      – Да сказал, что все то, что сейчас в Европе выдают за технический прогресс, нагло своровано у нас, русских. Лектора чуть удар не хватил, зато потом визжал, как поросенок. Ну, мне и предложили уйти.

      – Красиво. Только правды в этой истории нет.

      – А какая правда вам нужна?

      От этого вопроса у Михайлова глаза на лоб полезли.

      Конечно, в отряде отношения были более простыми, чем в других частях, но мой вопрос был хамским. К моему удивлению, командир не дал мне в зубы.

      – Вся.

      – А в дурдом меня не отправите?

      – Нет. Здесь подохнешь, – ухмыльнулся Михайлов.

      Хорошее чувство юмора у него. Жизненное.

      – Дело в том, что я из будущего.

      Далее мне пришлось пересказать то, что я уже рассказывал Семенычу.

      – Вот как. А мне почему не сказали?

      – Я не был уверен, что вы мне поверите.

      – Ладно. Завтра с Овцыным ко мне, а сейчас можешь отдыхать.

      – Есть.

      С утра к нам заехало начальство. А с ним и неприятности. Нас забирали под Плевну. Весь отряд.

      – Дроздов, Овцын, ко мне.

      Подбежав, мы увидели, что начальство не в духе.

      – Слушай приказ…

      По мере чтения я понял, что мы влипли. Похоже, началась очередная борьба за власть. И кто-то из высоких чинов решил провести разведку боем нашей группой. Потому что теперь мы могли в принципе плевать на многих командиров западного отряда. Такие полномочия не даются просто так. Это означало, что мы смертники.

      «Так, здесь командует Ник-Ник-старший. Идиот и вор. Окружение такое же, – думал я. – Командует он хреново. По существу, наступление он проиграл. Турки, наоборот, с успехом воюют, им главное – выиграть время, и это им удается. И мы вдобавок так разворошим гадючник Ник-Ника, а Плевну возьмет Тотлебен, что возможна смена руководства. Ну а нам нужно выжить».

      – Все ясно? – Голос Михайлова возвращает меня в реальность.

      – Так точно, вашбродь, – рявкнули я и Овцын.

      – Вот что, теперь ты, Дроздов, становишься на место Семеныча. А ты, Овцын, забираешь себе стрелков Юрьева. Все понятно?

      – Так точно! – бодро отрапортовали мы.

      – Тогда ты, Дроздов, идешь и получаешь жалованье отряда, а ты, – Михайлов посмотрел на Овцына, – подготавливаешься к маршу. Выполнять.

Разговоры в высоких кабинетах

      Канцлер империи князь Горчаков был в раздраженном состоянии. Только по-настоящему вкусил власти, и все, пора на покой. Еще