Мстители. Безымянный

недоверчиво ухмыльнулась Нинка. – А какие же ему нравятся?

      – Такие как я, – спокойно ответила Ольга.

      Проститутка вылупила глаза, прошлась еще раз оценивающим взглядом по Ольге, потом по-мужицки закинула голову назад и громко заржала.

      – Да ты что? Такие как ты?! Да у тебя ж ни сиськи ни письки и жопа с кулачок! Тебе же еще соску сосать надо, а не. . .

      – Заткнись! Не то пожалеешь.

      – Че-во?! – снова протянула Нинка, угрожающе набычившись. – Ты мне что, еще грозить будешь? Ты давай, не зли меня! А то я тебя сейчас буду как капусту шинко. . . Аять!

      Нинка издала неопределенный звук, после того как Ольга быстрым и резким движением вывернула ей руку за спину в такое положение, что Нинке пришлось сильно нагнуться.

      – Ты что? Пусти руку, сука, больно же!

      Ольга чуть ослабила хватку, и сказала:

      – Наверное, с тобой можно говорить только в таком положении. Я тебе еще раз повторяю, чтобы ты отвалила и чтобы около нас я тебя никогда больше не видела!

      В этот момент дверь туалета отворилась, и в помещение зашли две девицы, одетые во все очень короткое. Увидев согнутую в три погибели Нинку, они удивленно посмотрели сначала на ее широкий зад, потом перевели взгляд на автора этой скульптурной композиции.

      – Нин, что это она с тобой делает-то? – спросила наконец одна из них хриплым голосом.

      – Чо-чо?! Чего стоишь, помоги – видишь, эта падла мне руку ломает! – отозвалась Нинка.

      Девица подумала и решительно направилась в сторону Ольги. Однако через секунду она отлетела, отброшенная ударом ноги, обратно в объятия своей подруги.

      – Эй, вы, двое! Стойте на месте и держите дверь туалета! – отдала приказание Ольга. – Иначе я и вам все ребра переломаю.

      Девицы, пораженные прытью молодой худощавой девицы, молча повиновались и прикрыли дверь туалета.

      – Ну вот! А теперь мы приступим ко второму пункту повестки дня.

      Ольга подвела Нинку к умывальнику не давая при этом ей разогнуться и произнесла:

      – Нельзя же тебя просто так отпускать. Надо почистить тебе платье.

      Свободной рукой она включила воду и взяла с полки какую-то металлическую плошку, служившую некогда мыльницей. Налив в плошку воды, она аккуратно стала поливать спину Нинки. Та разразилась целой бурей матерных высказываний. Кроме того, она пыталась пнуть Ольгу ногой и вырваться.

      Ольга тут же прекратила этот бунт, еще резче выкрутив руку Нинки.

      – Стой спокойно и не двигайся! Будет хуже! – и продолжила водные процедуры.

      – Вот сука! Ты хотя бы тепленькую включила бы, падла! – почти плачущим голосом произнесла Нинка.

      – Ничего, ничего. Перебьешься. Бешеную суку можно остудить только холодной водой.

      Процедура омовения продолжалась еще минут пять, в результате чего платье Нинки стало совершенно мокрым. После чего Ольга наконец отпустила руку Нинки, и та со стоном стала растирать ее.

      – Вот, и хорошо. Теперь оно почти без пятен. Хотя нет, вот здесь еще. . . – озабоченно произнесла Ольга и плеснула из плошки воду