Морпех – победитель магов. Александр Зорич

не был бледен и не производил впечатление смертельно подавленного зрелищем.

      Наоборот, глаза его помаленечку разгорались. Как видно, в мозг этого прагматичного человека стали забредать первые мысли касательно того, как можно использовать магию такой силы.

      Глава 6. Школа молодого бойца

      Дворец наместника Бин Назима

      Империя Алхимиков

      Два дня мы с дядей Вовой жили как боги. У меня даже начало закрадываться подозрение, что нас кормят как свиней, на убой, и вот-вот во дворце наместника организуют званый ужин, на который нас обоих поджарят на вертеле и подадут в обкладке из печеных баклажанов и хлебов. Так сказать, с соусом бешамель.

      Ведь иначе не бывает!

      Сами посудите. Кормили нас шесть (шесть!) раз в день. Это называлось: первый завтрак, второй завтрак, третий завтрак, малый обед, большой обед и ужин.

      И каждый раз не менее трех блюд.

      Вначале мы, конечно, ели как не в себя. Чтобы не сказать «жрали». Все было таким вкусным, хотя и диковинным!

      Мне особенно полюбилась жареная акулятина. Своеобразное белое мясо без капельки жира, ни на что другое не похожее, запало мне в душу!

      А вот дядя Вова балдел от фазанов, которых я обзывал гламурными курицами.

      – Это в сто раз лучше наших окорочков! Нет! В двести! Ты попробуй! Главное, тут все без гормонов! Без химикатов!

      Но сколько я ни пробовал фазанятину, по-настоящему въехать в это жесткое, пережаренное и перемаринованное мясо так и не мог.

      А вот когда я попросил у девушек, которые сервировали нам стол, обычной свинины или говядины (просто чтобы сравнить стиль нашего корабельного кока Чемеричкина со стилем дворцового шефа, которого все уважительно звали Большой Лулу), девушки лишь развели руками. Мол, не знаем таких и как готовить, понятия не имеем…

      Впрочем, в основе рациона все же лежали привычные нам продукты.

      Хлеб был явно выпечен из пшеницы твердого сорта.

      Сыр тоже был более-менее знаком, хотя я и выведал, что делают его из козьего, а не из коровьего молока.

      А вот десерты… Таких десертов я отродясь не едал – а ведь я сластена с двадцатипятилетним стажем!

      Десерты имели поэтические названия, от которых хотелось немедленно выпить.

      «Теплый снег», «Закат над осенним морем», «Роса шести цветков»…

      Кстати, о «выпить».

      Вино у нас было трех видов: финиковое, инжирное и вишневое.

      Поначалу это дело было в диковинку, и хотя голова потом, «с перебору», болела адски, мы с дядей Вовой, что называется, себе не отказывали. Но вот когда я попросил по-простому водочки, наши милые подавальщицы снова принялись хлопать длиннющими ресницами и переглядываться. Мол, не знаем такого слова. Какая такая водочка?

      Дядя Вова пытался втолковать им что-то про брагу, про процесс брожения, в результате которого образуется алкоголь, и про перегонку с возгонкой. Но девушки только глупо хихикали и по привычке строили старшине глазки.

      Когда же мы потребовали пива (чисто от скуки, надо сказать), девушки вытаращились