Один против всех. Евгений Сухов

всовывать, – печально пожаловался Куликов. – А так не берут. Надоело мне с ними ссориться, везде одно и то же. Ну чего заартачился? – чуть повысил голос Стась. – Бери, кому сказано! А то ведь я и в самом деле могу обидеться.

      Фраза была произнесена с самым доброжелательным видом, Стась даже ободряюще улыбнулся и движением пальца придвинул охапку долларов еще ближе.

      Официанта будто хватил столбняк, с минуту он стоял неподвижно, с нелепой гримасой, отдаленно напоминавшей улыбку, застывшей на его враз побледневшем лице. А потом осторожно, будто доллары таили в себе нешуточную опасность, потянулся за деньгами. Сейчас официант напоминал испорченную деревянную игрушку, настолько его движения выглядели нескладными. Казалось, еще мгновение, и послышится неприятный скрежет. Официант неряшливо собрал доллары в горсть и, виновато улыбнувшись, попятился от стола.

      – Ну, что ты теперь скажешь? – повернулся Стась к Ольге, которая невозмутимо потягивала коктейль из высокого бокала. – Похож я на бандита?

      Девушка повела хрупким плечиком и озадаченно произнесла:

      – Как-то все это странно получилось… У меня такое ощущение, будто он готов был лучше отдать собственные деньги, чем брать их у тебя. Ну если ты не бандит, тогда кто же?

      – Я просто уважаемый человек, которого многие знают.

      – А может, ты «крыша» этого заведения? – продолжала допытываться Ольга.

      Куликов очень серьезно посмотрел на подругу.

      – О! Ты задаешь слишком много вопросов. Откуда ты знаешь такие слова, детка?

      – Все-таки я не первый день живу в этом мире, мой дорогой, – проворковала девушка и прижалась к его плечу ласковой доброй кошечкой.

      – Ты часом не работаешь в милиции?

      – А что, похоже?

      – Просто мне вспомнился один мой знакомый опер, который любил задавать неприятные вопросы.

      – И чем же закончились его расспросы? – полюбопытствовала Ольга.

      – Для него очень печально: привязали к его ногам камень в два пуда весом и отправили поплавать по Москве-реке.

      Глаза Куликова не выражали ничего – обыкновенные стекляшки, в которых невозможно рассмотреть даже собственного отражения. По коже пробежали противные мурашки, словно на мгновение Ольга окунулась в ледяную прорубь. Она едва сдержалась, чтобы не вырваться из его жарких объятий.

      – Ты это серьезно?

      Взгляд Стася, еще секунду назад непроницаемый и холодный, неожиданно потеплел, а в самых уголках глаз проступила влага, напомнив первый весенний ручеек, пробившийся из-под снега.

      Нечто подобное случается у любящих мужчин, созерцающих предмет своего обожания.

      – Девочка, как ты еще наивна, но именно такой ты мне и нравишься больше всего. Неужели я так похож на злодея?

      – Нет, но…

      – Вот и славно, а теперь потихонечку встаем и уходим.

      – А как же бутылка шампанского?

      – Мы возьмем ее с собой.

      – Что-то я не могу подняться, от выпитого вина у меня ослабли ноги. Ты бы сумел донести