Литва. Янтарный край. А. В. Казаков

окружают ее подруги и начинают петь песни, в которых оплакивается переход из девической свободы в состояние подчиненности мужу, трудов и забот; затем снимают с головы венок из руты и расчесывают волосы; посаженная мать берет локон волос над левым ухом, продевает его в кольцо, а посаженный отец поджигает восковою свечою; то же самое делается над правым ухом, спереди и на затылке; потом родная мать или хозяйка дома ставит на колени новобрачной тарелку с куском хлеба и кубком пива, посаженные отец и мать, а за ними и все гости, обходят вокруг новобрачной, мужчины бросают в кубок по монете, а женщины покрывают ее куском белого полотна на рубаху без рукавов; после этого новобрачная встает с квашни, обносит кругом ее тарелку с куском хлеба и пивом, потом хлеб кладет на стол, а пиво выливает на порог…

      …Наступало самое время брака: выходил на средину комнаты жрец-швальгон[5], брал чару пива и давал ее пить жениху и невесте; потом сажал жениха за стол, а невесту три раза обводил вокруг огня; затем брал священную воду и окроплял ею невесту, а также жениха и брачное ложе; после этого он завязывал невесте глаза, губы намазывал медом и говорил краткое наставление, что любопытство и болтливость – несноснейшие пороки в жене, а потому она должна на все смотреть закрытыми глазами, что до нее не касается, и говорить речи сладкие, как мед. С завязанными глазами швальгон провожал невесту через все двери дома и поминутно осыпал ее маком и мелкими зернами, приговаривая: “Наши боги благословят тебя всем, если ты будешь хранить веру, в которой скончались твои предки, и если за хозяйством будешь смотреть заботливо”. По возвращении в комнату жрец снова брал чару с пивом, давал пить жениху и невесте, а затем чару бросал им под ноги, которую те растаптывали на мелкие части, а швальгон произносил: “Такова жертва преступной любви! Пусть же любовь постоянная, истинная, верная и взаимная будет вашим уделом”. Все присутствующие повторяли эти слова. Наконец, жрец читал последнюю молитву, разменивал кольца новобрачных, и свадебный обряд кончался; начинался пир.

      Пред отходом ко сну у новобрачной обрезывали волосы и надевали на голову обглей, или завой (род чепчика). На другой день новобрачных кормили куропатками, самыми плодовитыми птицами, чтобы у них было как можно больше детей, особенно сыновей».

      Образец свадебной песни, в которой рута олицетворяет целомудрие, роза и лилия – девицу, приводят А. Киркор и П. Кукольник в книге «Черты из истории и жизни литовского народа»:

      Пой, сестрица!

      Почему не поешь?

      Почему на руки

      Оперлась, грустя?

      – Как же мне петь,

      Как мне быть веселой?

      В садике беда:

      Садик разорен,

      Рута истоптана,

      Розы вырваны,

      Лилии рассыпаны,

      Роса отряхнута.

      – Не ветер ли подул с полуночи?

      Не река ли вышла из берегов?

      Не Перкун ли загремел?

      Не молнию ли сбросил?

      – Ветер

5

Свадебный жрец. – Примеч. автора.