Осколки клана. Том 2. Александр Шапочкин

красота… Не стоило из-за…

      – Стоило, – улыбнулся я. – Отказы не принимаются!

      – Хорошо… – медленно кивнула девушка. – Спасибо, господин! Я буду хранить его всю свою…

      – Нет, – прервал я, а затем, глубоко вздохнув, сказал: – Съешь его прямо сейчас!

      Я рисковал. Очень рисковал и даже не собой, а доверившимся мне человеком, ведь я не знал, как на самом деле используются эти плоды, вырванные из тела материализовавшейся в хрустальное древо душой. Однако по какой-то причине был уверен, что его нужно именно съесть.

      Может быть, дело в том, как появлялось подобное яблоко, а может, в том, что прозрачный плод на ощупь ощущался, как самый что ни на есть настоящий, но протягивая его девушке, я пусть и боялся за неё, но верил, что поступаю правильно.

      – Но как… – в глазах Алёны отражались непонимание и испуг, и прежде, чем она подумала что-нибудь совсем плохое, я взял руку девушки и положил в неё плод. – Ой… На ощупь как обычное яблочко.

      – Попробуй надкусить, – ободряюще сказал я.

      Хруст словно самого настоящего фрукта, надкушенного аккуратными белыми зубками, прозвучал для меня победной песней. Причём пережёвывала кусочек девушка очень даже легко.

      – Очень странный вкус, – сообщила она, вновь доверчиво глядя на меня. – Лёгкий и приятный. А если описывать, хочется сказать, что я сейчас попробовала весну.

      – Весну… – удивился я. – Это как?

      – Не знаю, – пожала она плечиками и откусила ещё раз. – Но по-другому как-то не получается. Сладкий запах цветов, разноцветие трав на изумрудном лугу за околицей посада, тёплый ветерок после долгой зимы и журчание весёлого ручейка, что течёт из Злобного леса.

      – Интересные ассоциации, – улыбнулся я. – Доедай его полностью.

      И она доела, а через мгновение закрыла веки и, если бы я не подхватил, просто упала бы на перину. От тела девушки, словно волны, начали расходиться потоки родственной мне живицы, пульсирующей и будто радующейся. А через минуту дверь за моей спиной слетела с петель, и в комнату ворвалась всклокоченная Ольга Васильевна. Почти в то же мгновение Алёна открыла глаза, сверкнувшие поистине колдовскими зелёными омутами, точно такими же, как я видел каждый день в зеркале.

      – Что за… – потрясённо произнесла моя опекунша, глядя на приподнявшуюся и взглянувшую на неё Алёну.

      – Доброе утро, госпожа, – мягко и устало сказала девушка, явно ещё не пришедшая в себя. – Я сегодня немножко опоздала, простите… Как-то чувствую себя не очень…

      – Алёна… – воскликнула Ольга Васильевна. – Антон, что здесь…

      – Мгновение, – извинился я, рывком сдёргивая ближайшую штору. – Я прикроюсь…

      – Да что здесь происходит?! – слегка покраснев, выкрикнула женщина.

* * *

      По шее я-таки получил… официально за разврат, но на самом деле за оборванную занавеску, но про то, что в действительности произошло с Алёной, молчал, как подмосковный партизан на допросе у казанцев, ссылаясь на «клановую тайну». Вот только