Заказ на экстаз. Москва слезам не верит. Зоя Анишкина

говоря, не таким уж горячим был. Просто с детства кожа у меня такая… Чувствительная. Вот и реагирует.

      – Тут нет пантенола.

      Конечно, нет, откуда ему там взяться? Тут только бинты да успокоительные. Без понятия, почему Илья держал здесь такой странный набор, словно его в любой момент могли расстроить, а потом прирезать.

      – Очень жаль, но ничего, сейчас немного потерплю, а потом домой поеду.

      Говорил осторожно, надеясь сам не знаю на что. Ну на то, что разговор о «Кедровом» останется в прошлом, как минимум. Хотя бы сегодня. Впервые в жизни так радовался увечью.

      Да ещё и в таком деликатном месте. Но, судя по всему, волновался напрасно. Аня была увлечена случившимся. Она хмурилась, бросая на меня убийственные взгляды из-под ресниц.

      – Тебе, наверное, к врачу надо. Поражение достаточно большое.

      Она бурчала, в то время как снимала свою рубашку, прикрывая мой срам. Все ещё злая, но уже по-своему заботливая. Наблюдал за ее действиями, прикидывая, насколько мучительным окажется надевание штанов.

      В любом случае ещё придётся посидеть, проветрить достоинство. На самом деле все не так уж и ужасно. Жжение уже прошло, и кожу скорее надо увлажнить, чем лечить. Все по старой схеме.

      – Да нет, думаю, что справлюсь. Просто как минимум сегодняшний день придётся походить в халате. Ну, или голышом.

      Несмело улыбнулся ей, на что вполне справедливо получил хмурый взгляд. Согласен, лицезреть мои красные гениталии то ещё удовольствие.

      Она все смотрела на меня, не говоря ни слова. Многозначительное молчание у женщин – самое страшное оружие. Вот что она сейчас от меня хочет?

      В тот момент, когда девушка, казалось, набралась смелости, за дверью послышалось шебуршание, и я услышал голос Муромского:

      – Тамара Львовна, отставить истерику. Чего такого я ещё не видел в этом кабинете?

      Дверь распахнулась, и у меня мелькнула мысль, что, по-хорошему, следовало бы ее запереть. Друг зашёл и обомлел.

      – Александр Андреевич, с каких это пор твёрдое, слегка истеричное «нет» моей секретарши для вас означает «да»?

      Но бывалого юриста на несколько секунд словно подменили. Он хватал ртом воздух, к моему неудовольствию, рассматривая Аню. Что, неожиданно, да?

      Нежданно-негаданно внутри стало закипать странное чувство. Оно щекотало ноздри, от чего те раздувались. Руки чесались, и больше всего на свете хотелось одеть на Аню огромный безразмерный наряд, что сейчас в моде.

      – Саша!

      Друг вздрогнул и как по щелчку пальцев снова стал серьезным, немного насмешливым мужчиной. Но при этом не развернулся и не скрылся в закате, чего я так желал.

      – Нет, ну я действительно не ожидал подобного. Тамара Львовна там едва ли не в полуобморочном состоянии, Анна Константиновна в образе прекрасной… эээ… калифорнийской красавицы. Только вот чем занимается руководитель одной из старейших строительных фирм, я ещё не придумал.

      И он улыбнулся во все свои тридцать два зуба. Вот мне другу правду ответить? Что я снова