Драконий шип. Дарящая. Зоя Анишкина

ситуация терзает тебя, и ты к ней небезразличен. К Лире небезразличен. Но с другой…

      Его передернуло. Что было в голове у этого странного, по-своему больного, человека? О чем он думал, когда жил таким образом и позволял отравлять собственную жизнь любовью к женщине с алыми волосами?

      – Враг силён и хитер. Даже, не побоюсь этого слова, гениален. Таких, как он, я никогда не встречал и чувствую, что задумал он что-то невероятное. То, что отразится как на людях, так и на драконах.

      Кажется, десять минут истекло. По крайней мере, за дверью послышались негромкие шаги. Лонгер спешно добавил:

      – Хотя мне плевать. Даже если весь мир сгорит, я хочу, чтобы Надира и Лира остались. Чтобы были счастливы. Если после сегодняшней ночи я сойду с ума – ты позаботишься об этом.

      А дальше все произошло так быстро, что я даже опомниться не успел. Лонгер свистнул, и из его рта вырвалась жёлтая дымка. Она взметнулась к потолку, а потом резко опустилась на меня.

      Даже щит выставить не успел, гневно сверкнув глазами в мужчину! Одновременно с тем, как я открыл рот, чтобы выяснить, что он сделал, отворилась дверь – и в комнату вернулись остальные действующие лица.

      Первой не удержалась Севилья, а мне пришлось прикусить язык:

      – Наговорились? Чудненько. Давайте уже приступим! Не люблю тратить время впустую. Каждая минута дорога…

      Она продолжала возмущаться, а я все смотрел в лицо человека, который вообще никак не показывал, что сейчас произошло что-то из ряда вон. Злость на самого себя и собственное бессилие накатывала волнами так мощно, что Дар покалывал на кончиках пальцев.

      Не помню, чтобы хоть кто-то доводил меня до такой ярости.

      – Все в порядке, Венус? – холодно поинтересовался Перей, с подозрением рассматривая меня.

      Пришлось взять себя в руки, разжать кулаки и спуститься с небес на землю. В одном Лонгер прав – если и дальше так пойдёт, то меня любой идиот сможет достать.

      – Разумеется, вер Перей.

      Верховный правящий явно ожидал ещё комментариев. Да только я не собирался их давать. Я вообще не желал посвящать их хотя бы в крошечную часть нашего странного разговора.

      В конце концов, таков был уговор.

      – Тогда приступим. Пассий, надеюсь, все получится. Думаю, мы можем оказать содействие, если выйдет.

      Музеонис кивнул и началась странная суета. Мы стояли истуканами, пока мужчина готовился, что-то записывал, бубнил себе под нос, а также перемещался от одного стола с разными инструментами к другому.

      Справа стояли колбочки. В некоторых из них уже был заключён Дар разума: самый редкий и самый неоднозначный из всех. Фиолетовая дымка клубилась, загадочно подрагивая в прозрачных сосудах.

      Часть стеклянных колб была пуста. Он в них мысли, что ли, складывает? Тем не менее слева были голограммы и записывающие устройства, а еще свёрток плотной чёрной ткани.

      Обычно из такой чехлы делают для хрустальной одежды. И я был недалек от истины.

      После того как Пассий поставил возле Лонгера и себя несколько стаканов со странно пахнущей жидкостью