Покушение на власть: Объект власти. Чингиз Абдуллаев

удивился официант. Он не был встревожен. Посетитель, приехавший на такой дорогой машине, как «БМВ» седьмой серии, не станет сбегать из-за чашечки кофе. Может, он просто забыл заплатить?

      – Да, – ответил Андрей Михайлович. Он хорошо знал испанский. – Но вы можете не беспокоиться. Я оплачу его кофе.

РОССИЯ. МОСКВА. 5 МАРТА, СУББОТА

      Все происходило как обычно. Его посадили в машину и повезли. Ехали долго. Затем пересели в микроавтобус и двигались еще полчаса куда-то на юг. Дронго догадался о направлении движения по тусклому солнцу, которое в этот день появилось на небе. Наконец машина въехала в какой-то большой ангар. Его деликатно вывели из салона, проводили по лестнице на второй этаж.

      В просторной комнате уже ждали двое сотрудников Машкова и сам генерал, у которого был виноватый, несколько смущенный вид. Дронго невесело усмехнулся. В конце концов его старый друг абсолютно прав. Французы не зря говорят, что предают только свои. Машков пробормотал какое-то приветствие. Один из его сотрудников уточнил, нет ли у Дронго аллергии на различного рода лекарства.

      – Нет, – ответил он, – мне можно вкалывать любую гадость. Я с детства люблю, когда меня колят.

      Первый сотрудник улыбнулся. Второй посмотрел сурово. Потом ему протерли руку спиртом и ввели лекарство. Дронго поморщился и отвернулся. Пока подключали датчики, Машков сел за стол. Дронго огляделся. Стену с правой стороны занимало большое зеркало. Очевидно, за ним находились наблюдатели, следившие за происходящими в комнате допросами. Оба сотрудника, закончив прикреплять аппаратуру, взглянули на генерала и быстро вышли из комнаты. Стало понятно, что они не будут присутствовать при допросе. Видимо, показания датчиков поступят на мониторы в соседнюю комнату, где находятся неизвестные ему люди, которые имеют доступ к подобным допросам.

      Машков и Дронго остались одни. Машков посмотрел на своего друга и несколько неуверенно поинтересовался:

      – Как ты себя чувствуешь?

      – Пока нормально. Слегка кружится голова и неприятное ощущение во рту. Кажется, болят ноги. Или мне только кажется.

      – Может, начнем?

      – Не нужно так волноваться. В конце концов пытают меня. И допрашивают тоже меня. Поэтому задавай свои вопросы спокойным, естественным голосом. Тем более что за нами наверняка следят.

      – Дурак, – разозлился Машков. Затем бросил какую-то папку на стол перед собой, раздраженно отвернулся и зло пробормотал:

      – Можешь встать и убираться отсюда. И вообще уехать из Москвы. Тебя никто не остановит.

      – Ни к чему так патетически, – спокойно отозвался Дронго, – давай начнем. И учти, что на этот раз я буду говорить правду. Поэтому лучше не спрашивай, что я о вас думаю.

      – Назови громко три цифры, – попросил Машков, – и мы начнем работать.

      – Один, три, семь.

      – Хорошо. Сейчас я буду называть цифры, и ты должен все время говорить «Нет». Во всех случаях.

      – Один…

      – Нет.

      – Два…

      – Нет.

      – Три…

      Машков