Школьная любовь (сборник). Ирина Щеглова

восстание, как историк предпочитал называть Октябрьскую революцию.

10 Три пятерки за зачет

      История была последним уроком, и Яблоков сразу отпускал с зачета тех, кто ответил. Когда пошла отвечать Ирка, я обвела взглядом пустой класс и убедилась, что остаюсь последней!

      Я запаниковала, но деваться уже было некуда. Ирка получила «пять» и вышла, послав мне на прощание бодрую улыбочку. А я медленно поднялась, охнула, машинально наступив на больную ногу, и, аккуратно прихрамывая, подошла к учительскому столу и села напротив.

      – Слушаю вас, – улыбнулся историк.

      И я начала вещать про Октябрьскую революцию, то есть вооруженное восстание. Вещала я хорошо. Прямо самой нравилось, как складно и красиво получается. Даже выводы делались как-то автоматически.

      – Анализ революционной ситуации в России в октябре 1917 года показывает, что восстание было неизбежно, – закончила я, вдруг обратив внимание, что за окном уже начало темнеть.

      Видимо, это заметила не только я, потому что историк улыбнулся и сказал:

      – Засиделись мы с вами, – выводя в журнале напротив моей фамилии – сначала я подумала, что мне мерещится – две «пятерки» подряд.

      Я вернулась к своей парте, покидала в сумку вещички. Краем глаза отметив, что историк тоже поднялся и собрал портфельчик, я вдруг засуетилась и быстро, насколько могла, пошла к двери. Нога опять заныла, но чувствовать боль почему-то было приятно.

      Открыв дверь, я увидела у окна в коридоре Ирку.

      – Видите, – улыбнулся историк, – ждут вас.

      – До свидания, – торопливо сказала я и похромала к подруге.

      – Чем вы там занимались? – прошипела она.

      – Тем, что ты подумала, – вяло огрызнулась я.

      Выйдя за ворота, мы с ней распрощались, и я потихоньку побрела домой, стараясь не сильно наступать на больную ногу.

      – Привет! – Ромка налетел сзади и со всей дури хлопнул меня по плечу.

      Меня аж отнесло в сторону, я потеряла равновесие и подстраховала себя как раз больной ногой. Хорошо так наступила на нее, качественно. И как только не заорала, не знаю. Силы, наверное, берегла.

      – Совсем дурак, да? – прошипела я.

      – Что? – испугался он, наконец заметив мою перекошенную физиономию. – Это я тебя так толкнул?

      – Нет, – мрачно утешила я. – У меня нога подвернута. Я на нее машинально оперлась, и теперь болит.

      – Сильно? – обеспокоился он.

      Я не стала его жалеть и коротко ответила:

      – Угу.

      – Так пойдем ко мне, – чему-то обрадовался он. – Нас на ОБЖ учили повязку на вывих накладывать.

      – У меня никакой не вывих, – обиделась я. – И не учили нас такому на ОБЖ, не ври!

      – Да это еще не в этой школе было.

      Я уже хотела сказать, что мне бабушка дома забинтует, но почему-то вместо этого подозрительно поинтересовалась:

      – А кто у тебя дома?

      – Никого, – просто ответил он.

      Почему-то это меня успокоило, и я ответила:

      – Ладно,