Шри Ауробиндо. Биография. Глоссарий. Шри Ауробиндо

письмо может придать мне новых сил, и с легким сердцем я смогу справиться с любыми препятствиями и опасностями. Я понимаю, что тебе не легко жить одной в Деогхаре, но если ты проявишь стойкость духа и укрепишься в вере, тогда страдания не смогут взять над тобой верх. Эти страдания стали твоим жребием с тех пор, как ты вышла за меня замуж. Время от времени нам придется разлучаться, поскольку я не могу, подобно обычным бенгальцам, единственной целью своей жизни считать счастье родных и близких. В подобных обстоятельствах моя Дхарма – это твоя Дхарма; и до тех пор, пока ты не станешь относиться к моим успехам как к своим собственным, выхода не будет. И еще одно: большинство тех, с кем ты сейчас живешь, уже не молоды и даже если подчас они говорят нелестные вещи, если делают несправедливые замечания, не сердись на них. Более того, не считай, что они говорят именно то, что думают, либо говорят это с целью обидеть тебя. Гораздо чаще слова срываются в гневе, а не нарочно – не стоит за них цепляться. Если ты решишь все же, что оставаться там тебе совершенно невозможно, тогда я попрошу Гириш Бабу[113] организовать приезд твоего дедушки – пусть он побудет с тобой до моего возвращения с сессии Конгресса.

      Сегодня я уезжаю в Миднапор. По возвращении сделаю здесь все необходимое и уеду в Сурат примерно числа 15-го или 16-го. Вернусь 2-го января.

Твой

      1905 год. Черный год для Бенгалии, а значит и для всей Индии. В тот год, не смотря на жесточайшую оппозицию, когда либо известную в Индии, произошел раздел этой провинции. Всего один шаг, предпринятый лордом Керзоном, стал спусковым крючком, приведшим к вспышке всеобщего восстания, толчком, необходимым для всплеска националистического движения. О реакции Шри Ауробиндо на раздел Бенгалии написал в своей книге «Новый дух Индии» Генри Невинсон, член английского парламента, который во время поездки по Индии в качестве корреспондента лондонской «Дейли Ньюс» взял у него интервью: «Он (Шри Ауробиндо) воспринял раздел Бенгалии как величайшее благо, когда либо выпадавшее на долю Индии. Никакая другая мера не задела бы национальные чувства индийцев так глубоко и не пробудила бы так быстро от летаргии предыдущих лет… Он сетовал на долгий мир, ведущий к вырождению и расслаблению нации. В такое время обычные люди жаждут лишь процветания и материальных благ, а люди мыслящие проводят время в эстетических кружках, восхищаясь Шелли и Суинберном, либо подражая им. Чем более «англизирован» был человек, тем скорее он считал себя преуспевающим и тем слабее проявлялся в нем дух национализма. И вот все это оцепенение и самодовольное благополучие в один момент были грубо нарушены благодаря ошибке лорда Керзона – разве нет в этом тайного благословения? Возмущение вновь пробудило патриотизм, казалось, уже почивший и сама политика партии была нацелена на завершение работы, столь успешно начатой лордом Керзоном, – возрождение национального характера и духа».[114]

      Позиция лорда Керзона вызвала резкую критику как среди английских лейбористов, так и среди либеральных кругов. Вот что

113

Гириш Бабу Босе – друг тестя Шри Ауробиндо (прим. ред.).

114

Программа раздела была впервые обсуждена в 1903 году, но вызвала такую бурю протеста как в Бенгалии, так и по все стране, что лорд Керзон счел благоразумным выждать какое-то время; однако, заручившись согласием Государственного секретаря, 20 июля 1905 года провел этот акт в законодательном совете и 29 сентября опубликовал его в печати. Полностью этот акт был представлен общественности в качестве свершившегося факта 16 октября 1905 года. «В этот день, – писал Генри Невинсон, в книге «новый дух Индии», – тысячи и тысячи индийцев посыпали голову пеплом; на рассвете они в полном молчании приняли омовение, как в священный пост; никто в этот день ничего не ел; в городах и поселках были закрыты все магазины и рынки; женщины отказывались готовить еду и сняли с себя все украшения; мужчины обвили друг другу запястья желтыми тесемками в знак того, что будут вечно помнить пережитый позор, и весь день прошел в возмущениях, скорби и гневе от пережитого унижения».

Так что же в действительности скрывалось за разделом Бенгалии? Совершенно очевидно, что это была попытка уменьшить Бенгальскую провинцию в интересах более эффективного управления ею. В результате Читтагонг Дивижн и область Дакка и Мименсингх (которые сегодня относятся к Бангладеш) Передавались из Бенгалии в провинцию Ассам. Эти районы состояли по большей части из мусульманского населения, хотя они были исконно Бенгальскими землями и именно на этом основании возникли споры о том, что отделяя Восточную Бенгалию от Западной, большее внимание будет уделяться интересам мусульман. Ясно, что это была откровенная попытка развязать вражду на религиозной почве между соотечественниками – индусами и мусульманами, что не соответствовало желанию большинства жителей Восточной Бенгалии.

Как заметил в своей книге «Жизнь Керзона» лорд Рональдши, «раздел стал «умелым наступлением на растущую солидарность бенгальских националистов». А вот какую точную оценку дал этой ситуации Сэр Генри Коттон в своем письме в «Манчестер Гардиан» от 5 апреля 1904 года: «Идея отделения самой старой, густонаселенной и богатейшей части Бенгалии и раздел ее населения на две произвольные части пришлась таким ударом по бенгальскому народу и пробудило в нем такую бурю чувств, каких он до того не знал. Сама мысль о том, что люди будут оторваны от собратьев, родных и друзей, сосланы в отсталую провинцию, какой является Ассам, по языковым, административным, социальным и этнологическим признакам значительно отличающейся от Бенгалии, оказалась настолько нестерпимой для населения этих областей, что по все стране, почти по всем городам и рыночным площадям Восточной Бенгалии прокатилась волна митингов, на которых повсеместно и открыто было высказано осуждение программы раздела». (Цитируется по «Бюллетеню международного просветительского центра Шри Ауробиндо, февраль 1963 год, с. 82).