Часовой механизм любви. Алла Полянская

из кабинетов – ударили чем-то, например, а потом сбросили. Мне кажется, все-таки на крыше. Рисковать, перетаскивая тело в офисе, полном народу, никто бы не стал. Я думаю, кто-то выманил ее на крышу и там убил или оглушил, решив, что эти раны будут неотличимы от повреждений, полученных при падении.

      – Почему?! – Егор даже поежился от Инниного предположения. – С чего вы сделали такие выводы?

      – Егор Алексеевич, это очевидно. – Шатохина устало прикрыла глаза. – Она падала молча. Либо была без сознания, либо мертва, других вариантов нет. При падении человек кричит, даже если сам прыгает, это инстинктивно, понимаете? И если все обставить как самоубийство, например, то можно сказать, что крик не был слышен из-за шума вечеринки. Никто же не мог знать, что мы уйдем раньше и станем свидетелями ее падения, а впоследствии со всей ответственностью скажем, что при этом она не издала ни звука. Один свидетель – ну, это куда ни шло, можно с натяжкой списать на глухоту, на шок, но трое! Тут уж не выйдет спустить дело на тормозах. Понимаете?

      – Чего уж не понять…

      – Кавалерия прибыла. – Федор вздохнул. – Как они в унисон.

      И правда в унисон. Егор мысленно улыбнулся: полиция въехала на стоянку со стороны проспекта, а машина начальника службы безопасности Сорокина – со стороны объездной дорожки.

      – Ну, теперь пойдет потеха, все мозги прогрызут. – Шатохина взглянула на часы. – Хотя бы через час вырваться отсюда…

      – Дэн нас отпустит. – Федор протер слегка запотевшее стекло. – А вот и он.

      Дверца со стороны водителя открылась, и в салон заглянул молодой темноволосый мужчина, коротко стриженный, одетый в черную короткую куртку.

      – Ишь, надышали. Привет.

      Он чмокнул Шатохину в щеку, пожал руку Федору и взглянул на Егора.

      – Это Егор Алексеевич Казаков, наш директор. – Шатохина вздохнула. – Мы с корпоратива слиняли, решили у меня дома потусить, а тут такое…

      – Хорошо, хоть на крышу или на капот она тебе не сверзилась. – Дэн протянул Егору руку. – Реутов, Денис Петрович.

      Рукопожатие у него оказалось крепким, и Егор отчего-то подумал, что только такой друг и мог оказаться у Шатохиной.

      – Придется выйти, Ин. Нам надо все сфотографировать, и показания снять… ну, ты же знаешь процедуру. Обещаю: много времени это не займет. Витек быстренько все запишет, и поедете, куда собирались, ведь никто из вас не причастен к возможному убийству, на момент падения тела вы находились здесь.

      – То есть ты тоже понял, что она не сама прыгнула?

      – Ин, а что тут понимать. Мы с тобой криминалистику у одного преподавателя изучали. Если бы она прыгнула сама или случайно упала, тело бы здесь не оказалось. Все, время дорого, выходите, только машину запри.

      – Да уж запру…

      Они выбрались наружу. Даром что март – лужи подмерзли, ветер холодный и колючий, срывается снег. Егор с сожалением подумал