Пленница чужих иллюзий. Анна Данилова

делала это. Мне больно об этом говорить, но, занимаясь поисками мотива ее поступка, мы упустили самый вероятный и невероятный одновременно – она заболела. У нее что-то с головой… И в этом случае, ты уж прости меня, лучше было бы, если бы у нее было сто любовников, чем безумие.

      – Мама, прекрати наводить тоску!!! Надя – вполне адекватный, здравомыслящий человек, и я ни разу не замечал в ней ничего такого, что навело бы меня на мысль о ее душевной болезни!

      – Да? А ты вспомни, какой она была, когда выходила замуж за тебя? Веселая хохотушка, не девушка, а праздник! Такой она родилась, такой досталась тебе! И что ты с ней сделал?

      – А что я с ней сделал?!

      – Ты превратил ее в свою рабыню, затворницу! Я лично вообще не помню, когда видела ее улыбающейся. Она не выглядела счастливой женщиной. Уж не знаю почему, но она производила впечатление человека с угнетенной психикой, если можно так выразиться. Да-да, хочешь услышать правду – пожалуйста! Она была именно угнетена! Возможно, тем образом жизни, который ты ей навязал. У нее не было подруг, она ни с кем, помимо тебя и меня, не встречалась. У нее не было нормальной работы, не было социума, понимаешь? Ты превратил ее в домашнее животное! Возможно, накануне она встретилась с какой-нибудь из своих подруг детства, нормальной женщиной, которая, с трудом узнав в Наде Гладышевой Наденьку Юфину, ту самую жизнерадостную рыжую девчонку с веселыми глазами, была шокирована! Между ними мог произойти разговор, и эта самая подружка могла просто открыть ей глаза на жизнь, на новую жизнь, понимаешь? Быть может, она рассказала ей о своей жизни, о своем браке и, главное, о той свободе, которой ты, Боря, напрочь лишил свою жену.

      Второй раз за день Борис слышал странные вещи о своей семье. Два взгляда со стороны: Валентина Семеновна и вот теперь мама. Что же это получается, он в глазах других людей выглядел настоящим тираном, ревнивцем?

      – Может, ты не поверишь мне, – проговорил он, сдерживаясь, поскольку его начало трясти от злости и раздражения, – но у нас с Надей было все хорошо. Мы были счастливы!

      – Да о каком счастье ты говоришь, если тебя постоянно не было дома? Ты не представляешь, сколько сериалов я посмотрела, где главным героем был либо полицейский, либо оперативник, либо следователь прокуратуры… Не перебивай меня, я знаю, что ты хочешь мне сказать, что, мол, сериалы – все это глупости, чепуха! Но то, что семьи, где мужчин не бывает подолгу дома, разваливаются, где жены страдают и подают на развод, – разве это не правда? Это тоже чепуха? Вспомни своих друзей, коллег по работе? Что, все женаты и счастливы?

      Она была права. Практически все его коллеги развелись. Семьи сохранились лишь там, где главой был какой-нибудь начальник из их системы, рабочий день которого был более-менее нормированным.

      – Боря, если ты думаешь, что я сегодня занималась лишь детьми и готовкой, то ты ошибаешься…

      Мама. Современная и очень активная, энергичная женщина. И больше всего на свете любящая своего единственного сына и его семью. Борис вдруг подумал, а что, если и ей он крайне редко выражает свою сыновью любовь?