Последняя молитва шахида. Александр Тамоников

сцепил руки молодого солдата наручниками.

      – А это зачем? – спросил тот, удивленно глядя на оковы.

      – Так положено! – коротко ответил ему Костюшин. – Выводи его, Иванов!

      Лейтенант Иванов провел солдата до двери штаба, затем до автомобиля, усадил парня на заднее сиденье, сам сел рядом. Следом вышел Анатолий Костюшин, который сел за руль машины, и «УАЗ» беспрепятственно покинул территорию части.

      Проехали они километров сорок, когда Иванов попросил остановиться. Дорога вошла в густой смешанный лес, где сразу за обочиной и кюветом начинался кустарник.

      – Что такое? – спросил Костюшин.

      – Отлить не помешает, как думаешь, Толя?

      – Игорь, как ты? – спросил по-свойски Костюшин арестованного Коробца.

      – Да можно!

      – Тогда все дружно вышли!

      Офицеры и арестованный покинули машину, спустились к кустарнику.

      Неожиданно Иванов с размаху ударил ногой в промежность старшего лейтенанта Костюшина. Затем выхватил пистолет и выстрелил в него! Откуда было знать молодому солдату, что выстрел был холостым. Иванов же продолжал игру:

      – Так, пацан! Ты еще не понял, что тебя подставила эта скотина? Это он, а не ты работал на «чехов», а тебя хотел сдать вместо себя! Обещал золотые горы! Адвоката! Какой, к черту, адвокат? Из тебя бы выбили признания даже в подготовке нападения на американского президента, и ты все подтвердил бы на суде! Ты методы работы таких вот скотов не знаешь! Короче, беги, посмотри, нет ли где поблизости проселочной дороги. Будем уходить в соседнюю область, этого с собой заберем! Там и разберемся со всем! Беги же, время не ждет!

      Солдат дернулся, но остановился, протянув скованные руки вперед:

      – А наручники, товарищ лейтенант?

      – Потом сниму, беги!

      Солдат не понял в этой карусели, зачем, собственно, нужно искать какую-то проселочную дорогу, если можно спокойно по шоссе уйти отсюда, но приказ офицера выполнил и ломанулся в кусты! Это и было его роковой ошибкой. Он вдруг услышал сзади выстрел. Это Иванов, перезарядив пистолет боевой обоймой, сделал предупредительный выстрел вверх. Затем раздался второй выстрел, и острая боль в спине заставила Коробца остановиться на ходу. Третья пуля попала ему в голову, бросив развороченным лицом вниз, в мокрую траву.

      Лейтенант Иванов подошел к трупу, убедился, что беглец мертв, вернулся к Костюшину. Тот отходил от удара.

      – Ну ты, Иванов, и дурак! Не мог ударить слабее? У меня аж искры из глаз брызнули!

      – Зато правдоподобно. Яйца так опухнут, что никто и не подумает ни на какую имитацию!

      – Тебе бы так рубануть!

      – Да пройдет со временем, товарищ старший лейтенант.

      Костюшин с трудом выпрямился, спросил:

      – Как там «беглец»?

      – Лежит с развороченной башкой и пулей в позвоночнике, как еще?

      Старший лейтенант приказал:

      – Докладывай Яковлеву, пока я приду в себя, пусть продолжает игру, мы свое дело сделали.

      Сообщение