Письмо звездному мальчику. Анна Антонова

фанатами не спешили. А им, наверное, и без нас было неплохо.

      Особенно обращала на себя внимание девица с длинными кудрявыми волосами, все время сидевшая в первом ряду в первом кресле от центрального прохода, изредка уступая свое козырное место странноватому парню.

      – Дети кого-то из театральных работников? – предположила Юлька.

      – Что, все? – усомнилась я.

      – Ну или дети…эээ… еще кого-нибудь…

      – Ага, – подхватила я. – Поголовно театральные фанаты. Которым бронируют центральные места в первом ряду.

      Кудрявая на каждый спектакль приносила букеты, но разобраться в ее симпатиях было сложновато. Цветы вручались хаотично, без всякой логики – то Горину, то Теркину, а то вообще Стелле Ладис – так экзотично звали исполнительницу роли Маргариты. У которой, кстати, тоже имелся штатный поклонник.

      Этот высокий симпатичный парень с романтичной шевелюрой до плеч не общался ни с кем из фанатов, просто приходил на каждый спектакль с огромным букетом роз – всегда разного цвета. Стелла принимала их с очаровательной улыбкой.

      Еще наблюдалась довольно страшненькая девица, постоянно отиравшаяся возле сцены и дарившая Теркину огромные букеты: то гвоздик, то лилий, то роз. Однажды она даже вручила ему вместе с цветами какой-то сверток.

      – Что она ему подарила? – заволновалась Юлька.

      – Я не видела, – отозвалась я. – Пакетик какой-то или коробочку.

      – Вот до чего глупые девицы докатились, – посетовала она.

      – Да ладно, зато хотя бы все понятно – фанатка Теркина, – возразила я. – А вот что касается кудрявой…

      – Кто же ей-то нравится? – задумалась Юлька. – Вроде Горину она чаще дарит….

      – Да не чаще, чем остальным.

      – И что она все к ним лезет? – никак не успокаивалась она. – Знакомая, что ли?

      – Да какая разница, Юль. Мы-то к ним лезть не собираемся. И цветов дарить тоже.

      – Да уж, – энергично кивнула она. – Никаких цветов. Не заслужили.

      Но кудрявая, видимо, придерживалась противоположного мнения, продолжая таскать букеты, причем не какие-нибудь завалящие кустовые хризантемы или гвоздики, которыми изредка одаривали Ла Моля с Коконасом другие девчонки, а розы или лилии. Актеры брали ее цветы с дежурными вежливыми улыбками, и наблюдать за этим очень скоро стало не очень интересно.

      Однажды мы не спеша вышли из театра и в честь хорошей погоды решили не нырять сразу в метро, а пройтись по улице до следующей станции. Когда мы вывернули из-за угла театра, мимо пронеслось смутно знакомое существо в куртке с низко надвинутым на глаза капюшоном. Я притормозила и оглянулась.

      – Юль, – спросила я ничего не заметившую подругу, – это Теркин был?

      – Что? – запоздало завертела головой она. – Где?

      – Парень сейчас к метро пробежал, вроде похож.

      – Да нет, – с сомнением протянула она. – Не может быть. Мы только вышли, а он, значит, уже успел костюм снять и грим смыть?

      – Мы еще в очереди в гардероб стояли, – напомнила я.

      – Все равно! – не верила Юлька.

    &n