Качели судьбы. Ирина Глебова

теперь уже по поводу газетно-журнальных пристрастий. Дмитрий был груб, но, знаете, у меня такое ощущение, что у него с психикой не всё в порядке. Вскочил, глаза горят, на губах чуть ли не пена пузырится. Закричал, что Лариса Алексеевна шовинистка и черносотенка, выбежал…

      – А она?

      – Она головой покачала так огорчённо. Говорит: «Знакомая лексика: ярлыки навешивать, оскорблять… Задурили парню голову. Разве можно с такой злостью в душе жить и творить?» Жаль ей было его, парень-то Дима способный.

      – Когда это произошло?

      – Зимой ещё, в феврале, кажется.

      – Больше Жилин на занятия не приходил?

      – Нет, с тех пор не появлялся. Хотя, если бы пришёл и извинился, Лариса Алексеевна была бы рада.

      Они помолчали, затягиваясь дымом. Кандауров курил первую сигарету, Дубровин уже третью. Лиза, молчаливо присутствующая при разговоре, во время паузы вновь наполнила их чашки, подложили в тарелки по кусочку торта.

      Викентий Владимирович, наконец, сказал:

      – Я скажу вам, Анатолий Васильевич, одну вещь. Судя по всему, убийство Ларисы Алексеевны – не случайность. Как мы говорим, заранее обдуманное и организованное.

      Лиза тихо ахнула, прижав ладонь к щеке, у Дубровина заходили на скулах желваки.

      – Кто же мог? – выговорил через силу. – Такой человек… Все любили…

      – Как выясняется даже из нашего с вами разговора – не все.

      Дубровин был искренне взволнован.

      – Нет, Викентий Владимирович! Вы не можете так думать! Чтобы наши ребята…

      – Успокойтесь, ради Бога! – Кандаурову стало жаль его. – Я никого не подозреваю. Но ведь случилось всё именно в субботу – после литстудии. И так совпало: некому было проводить Климову, занятие затянулось… Вы можете помочь мне: хорошо знаете Климову, её семью, студийцев. А я всё больше склонен предполагать, что убийство связано с моментами жизни погибшей – что-то из её прошлого или настоящего. Вдруг вы о чём-либо вспомните. Оказаться важным может даже незначительный эпизод… У кого-то из студийцев есть машина?

      Удивлённо вскинув брови, Дубровин покачал головой, облегчённо перевёл дыхание:

      – Нет, откуда! Те, кто постарше – люди моего достатка. А молодёжь из скромных семей. Впрочем… – он замялся, – я мало знаю об их родителях. Может, у кого-то и есть… Вот видите! – воскликнул огорчённо. – А вы говорите «много знаю»!

      – Ничего, ничего, – успокоил его Кандауров. – Мы уточним, а если и есть, это ещё ничего не значит. Подумайте, Анатолий Васильевич! Может, припомните то, о чём стоило бы рассказать?

      Лиза положила руку мужу на плечо:

      – Толя, – сказала она. – А тот ваш мальчик, которого убили бандиты?

      Глава 4

      В конце летних каникул, когда ребята собрались в родной школе, они узнали, что десятых класса у них будет всего два, в то время как девятых насчитывалось аж до буквы «Е» Многие из бывших одноклассников ушли в ПТУ: как раз в тот год профтехучилища стали общеобразовательными. Кто-то