День курсанта. Вячеслав Миронов

так же, как и я, махнув рукой на такую учебу.

      Вообще я смотрю, что часто важна форма, а не содержание.

      Старшина роты, солдат из войск Бударацкий Коля скомандовал:

      – Рота, строитья!

      Построились.

      – Бегом марш!

      Ешь твою мать! Первые пятьдесят метров мы осилили быстро и легко. А вот потом….

      – Твою мать, портянки! – хрипел кто-то сзади.

      – Что за пидар их придумал?! – вторили ему.

      – Не могли просто носки оставить! – подхватывал третий.

      – И так четыре года?

      – Все двадцать пять!

      – Не звизди. Четыре года в училище, а офицеры в носках.

      – Сапоги тоже придурок придумал!

      – У солдат – кирзовые – они легче!

      – Зато зимой теплее.

      – Ага, летом, как в печке!

      – Так зима в Сибири восемь месяцев!

      – До зимы дожить надо. Такими темпами, я ноги сотру до яиц. В инвалидном кресле буду кататься.

      – Замковзвода! Разговорчики в строю! – Коля Бударацкий бегал вдоль строя.

      – Вот еблан, разорался!

      На Бударацком надо остановиться более подробно. Это был, с нашей точки зрения, полный придурок. Ростом около метра семидесяти пяти. Худой, жилистый. Затылочная часть была гораздо шире лицевой части головы. Вытянутое, как у лошади лицо, близко посаженные глаза, отвисающие, тоже как у лошади, губы. Лицо, или морда лица, было обезображено крупными оспинами.

      У «Буды» был хронический насморк, он втягивал в себя сопли, долго их жевал, потом в зависимости от настроения либо сплевывал их, либо проглатывал. Кто его поставил старшиной – одному Богу известно. Наверное, такой же даун. Ну, а как он прошел медкомиссию и сдал экзамены, полагаю, что и Бог не знает, это дело рук дьявольских.

      Пробежали пять километров.

      – Перемотать портянки, строиться! – командовал Буда.

      Я вытащил ногу из сапога. Мать моя! Вся портянка сбилась в районе щиколотки, на второй ноге ситуация не лучше. Ноги красные. Но не сбитые. Набитые сапогами. Но не сбиты в кровь, как у многих.

      – Я ногу в кровь сбил! – захныкал Правдюков («Правдоха»). – У него действительно правая нога была сбита. На портянке были видны следы крови.

      – И что? Все сбили, нам тебя на себе тащить? Звиздуй вместе со всеми, – зло отреагировал Сехин.

      Сехин был из многодетной семьи. Всего детей было двенадцать, он был девятым. Сам из деревни. Все делал обстоятельно. Он и портянки мотал умело. Не нога в портянке, а куколка. Было видно, что и сапоги носить ему не впервой, и заломлены они были у него сзади правильно. Это значит, что первая складка, что проходила сзади, заломлена как можно выше, тогда и не терло ногу.

      – Строиться! Бегом!!! Ма-а-а-рш! Отставить! – многие по команде уже начали движение, но тут же останавливались и утыкались в спину впереди стоящих, иногда и наступали на ноги.

      – Блядь, поаккуратнее! Не видишь что ли! – ворчали передние.

      – По инерции, – оправдывались задние.

      – Жрать