Азбука экстрасенса. Николай Норд

со скоростью борзой рванула Евгению наперерез и грудью успела встретить его уже перед самым кустом крыжовника, обреченного на безжалостное порубание.

      – Срублю, гад, срублю, ничтожество! Где твои ягоды, где, я тебя, божья срань, спрашиваю? – свирепо орал Евгений, с упорством прорываясь к цели и размахивая топором. Жена едва справлялась с ним.

      – Успокойся, Женя! Не руби ты его, несчастного, пожалей! Даст он еще ягодок, даст, никуда не денется…

      – Когда даст-то?

      – Да на следующий год и даст. Дашь еще, кустик, ягодок, а? – оборачивалась то и дело женщина к кусту и вопрошала его словно живого собеседника. – Видишь, Женя, говорит, даст, не трогай его!

      Евгений остановился, вроде как в раздумье. Он хмуро посматривал на куст, держа топор в правой руке и водя по его лезвию другой.

      – Так дашь ягоду или нет, я тебя спрашиваю? – рявкнул в конце концов он на куст.

      – Говорит же, даст! – отвечала за крыжовник его жена, потихоньку отодвигая разбушевавшегося супруга подальше от бедного растения.

      Евгений неохотно бросил топор и вернулся к столу, где, как ни в чем не бывало, продолжил нашу беседу, будто тут ничего такого и не было.

      Я поразился этой его вспышке гнева и последовавшей за ней мгновенной смене настроения, никогда я его таким не видел, но потом подумал, что у всех чувствительных людей эмоции часто зашкаливают через край, и больше не вспоминал об этом инциденте.

      На следующий год, примерно в это же время, я снова оказался у риши Евгения. Прошлогодняя сцена с шашлыками и ягодой повторилась опять, только теперь на стол были поставлены две чаши: одна с малиной, другая – с крыжовником. Я вспомнил ту старую историю и оглянулся на куст крыжовника. Вместо чахлого кустика я увидел крепкое цветущее растение, которое было не только шире предыдущего, но и казалось намного выше.

      – Новый куст посадил, вместо старого? – спросил я собеседника.

      – Нет, старый кустик растет.

      – Подожди, но ведь этот куст и высотой раза в полтора больше прежнего, и шире чуть не вдвое…

      – Нет-нет, все тот же, просто я его тогда напугал до смерти, вот он и разросся!

      Я недоверчиво глянул на Евгения, но тот лишь усмехнулся и с хитринкой глянул на меня из-под широких смоляных бровей.

      – Они, эти растения, такие же понятливые, как и мы с тобой, Николай, – сказал он. – Вот я пригрозил ему малехо, он все понял, теперь растет, старается, ягодки дает. Этот прием мне моя бабка еще в детстве показала на яблоньке-дичке, которая у нее в огороде тогда росла. Я с тех пор так же поступаю.

      – Выходит, эту сцену с топором вы с женой попросту разыграли?

      – Ну да, поставили спектакль, но только не перед тобой, как ты понимаешь, а перед кустиком…

      А для вас, дорогие читатели, тренинг на тему, в сфере которой действовал махариши Евгений, я приведу в соответствующей главе о растениях.

      Воздействие на животный мир

      Под таким