Дэдо (сборник). Геннадий Прашкевич

милый, он схватил меня за руку: «Не ложись туда. Видишь, паутина? Этот паук приносит мне счастье». А потом я позировала Дэдо, страстно призналась Жанна. Я позировала ему стоя, и на столе, и на грязном полу рядом с этой ужасной парковой скульптурой. «Белые волосы, белый плащ…» – пробормотала она, задыхаясь под марсовым, и Семен, наконец, понял, что если она так много говорит об этом сумасшедшем Дэдо, значит…

      – Ты с ним спала!

      – Да нет. Я ему только позировала. Правда, не раз. Ты же видишь, какое у меня красивое тело, – сладко потянулась Жанна. – Я ему только позировала. И для Пабло тоже…

      Слово позировала не понравилось Семену. Тем более, не раз.

      Почему-то друзьями Жанны в Париже были только мужчины.

      «Это потому, – объясняла она, – что женщины в Париже – создания жадные, глупые и не вполне нормальные».

      Она дружила с Дэдо и дружила с Пабло.

      Дэдо аристократ, а Пабло носит нелепую рабочую кепку, из-под которой всегда торчит клок черных волос. Еще Пабло любит дурацкие красные рубашки и заплатанные рабочие штаны. Может, у него большой талант, задумчиво шепнула Жанна, но это не повод так одеваться. В мастерской Пабло по-настоящему страшно, там везде валяются глиняные африканские божки и ужасные анатомические муляжи.

      А еще Пабло не любит пьяниц, у него жестокое сердце.

      Все равно она позировала этому Пабло.

      А еще Жанна позировала какому-то совсем сумасшедшему, который хотел покончить с собой. И алкашу, который постоянно напивался с Дэдо и не мог отличить собственных работ от подделок. А еще к ней часто приставал Анри – конкретный старичок маленького роста. Его в Париже прозвали Таможенником. Не знаю, сказала Жанна, может, он, правда, работал на таможне. Несколько раз он завлекал меня в свою мастерскую и показывал странные картинки с изображениями жуков и трав, по-моему, он срисовывал их с открыток. Он подолгу печально играл на скрипке, это Жанне нравилось. Когда старичок играл на скрипке, она медленно тянула красное вино и ела фрукты, а руки у старичка были заняты, и он не лез к ней, обдавая зловонным дыханием. Его дыхание ну прямо было напитано тленом, несколько раз повторила Жанна, и Семен понял, что она позировала и старичку.

      Но чаще всего Жанна говорила о Дэдо.

      Иногда Семену хотелось задушить этого сумасшедшего, хотя здоровье у Дэдо и без того не было крепким. Он постоянно пил, бранился, скандалил, бросался в людей тяжелыми предметами, ругал клиентов, раздевался догола в публичных местах. Жанна не одобряла таких поступков, но сочувствовала Дэдо. У него ужасный кашель. Он носит куртку и брюки из вельвета ржавого цвета в широкий рубчик. Вместо галстука повязывает широкий бант, наворачивает шарф вместо пояса.

      И картинки у него странные, вздыхала Жанна.

      Длинные головы, глаза как черные головешки, никаких ресниц, ужасно длинные носы и еще более