Дети радуги. Юрий Гельман

открываются сами собой…

      …Домой Алексей вернулся в приподнятом настроении. Софи встретила его с загадочной улыбкой на лице.

      – Ну, что, Алекс, – спросила она, – тебе удалось побеседовать с писателем Горьким?

      – Откуда ты знаешь, что я его видел? – удивился Алексей.

      Софи пожала плечами.

      – Знаешь, нет, – сказал после паузы Алексей. – Я к этому даже не стремился.

      – Почему же?

      Теперь уже Алексей пожал плечами и пристально взглянул на девочку. «Черт возьми! – подумал он. – Бывает же такое!»

      – А я читала Горького, – вдруг заявила Софи. – У нас издавали «Детство».

      – И как тебе?

      – Мне кажется, чтобы все понимать, нужно жить в России, – сказала она. – Так?

      – Наверное, ты права, – согласился Алексей. Потом добавил: – А вот с мсье Перреном я провел целый час в приятной беседе.

      – Франсуа – мой друг! – сообщила Софи.

      – Ты называешь его по имени?

      – Да, а что тут такого? Еще не хватало с друзьями соблюдать этикет.

      – С друзьями нужно быть особенно корректными, иначе их можно легко потерять, – наставительно сказал Алексей.

      – Настоящих друзей может разлучить только смерть! – заявила девочка, и стало очевидным, что это – ее убеждение.

      – Ну, ладно, – смягчил Алексей, – ты-то чем занималась весь день?

      – Отгадай.

      – Трудно.

      – А если посмотришь мне в глаза?

      – Нет, не знаю.

      – Эх, а я думала… Тебя ждала, вот что!

      – Ух, ты! Мне приятно это слышать.

      – Надеюсь, – жеманно подчеркнула Софи.

      – Тогда, раз уж я пришел, рассказывай, чем займемся, – спросил Алексей.

      – Три дня я ждала этого момента, – сказала девочка. – Три дня ты читал газеты, слушал радио, куда-то ходил. Теперь мое терпение лопнуло. И этот вечер ты должен посвятить мне!

      – Что ж, я готов, – ответил Алексей, в душе которого уже разливалось почти забытое тепло. – И что ты предлагаешь?

      – Я покажу тебе Париж!

      – А разве это возможно за один вечер?

      – А разве я сказала, что только сегодня? – удивилась девочка. – Так будет ежедневно. Я решила.

      – Ну, раз ты решила…

      Ему нечего было возразить. Софи пленила Алексея своей непосредственностью, и он чувствовал, что в присутствии этого ребенка в его душе наступает весна.

      Они вышли на улицу Бернардинцев как раз в тот вечерний час, когда медное солнце, коснувшись раскаленным краем соседней крыши, начало таять, постепенно уменьшаться в размерах, будто стекая по стенам здания на мостовую. Из кафе Гастона Трувье раздавались бархатно-гортанные звуки аккордеона, и какой-то низкий женский голос чувственно пел о любви. Латинский квартал к вечеру начал оживать, на его живописных старых улицах появлялись