Мемуары графа де Рошфора. Гасьен де Сандр де Куртиль

сумку к собору Нотр-Дам для одного человека, который, как мне сказали, должен был сидеть, уткнувшись подбородком в ладонь, а другой человек должен был стоять у него за спиной, точно один из персонажей Мольера, алчный до денег. Я так все и сделал, но мне не было позволено увидеть лицо того, для кого все это предназначалось. Мне кажется, что в этом было больше таинственности, чем серьезной необходимости, и что все было задумано либо для того, чтобы еще раз проверить мою верность, либо чтобы секретное ведомство кардинала пользовалось еще большим уважением. Как бы то ни было, я два года провел, исполняя подобного рода поручения, и в течение этого времени при дворе имело место немало интриг, имевших целью смещение кардинала, но все они закончились безрезультатно.

* * *

      В свое время я написал нашему кюре, чтобы он предупредил меня, если возникнет необходимость чего-нибудь для него попросить. И вот теперь он отправил ко мне одного человека, чтобы сообщить, что стало вакантно одно небольшое аббатство, способное приносить четыре тысячи франков ренты. Я тут же обратился к господину кардиналу, и он сказал мне, что дело это верное, но сначала он хотел бы узнать, за кого я прошу.

      – За нашего кюре, Монсеньор, – ответил ему я, – за человека, который научил меня читать и к которому я испытываю лишь чувство глубокой благодарности.

      – Но почему, – спросил он, – ты не просишь за кого-то из своих братьев? Ты, как мне кажется, говорил, что у тебя их много и они все нуждаются в средствах.

      – Это правда, Монсеньор, – сказал я, – но таким уж меня создал Бог: для меня благодарность всегда идет впереди родственных связей. И Вашему Преосвященству судить, хорош ли я с такими убеждениями на службе.

      – Посмотрим, – засмеялся он, – и, возможно, я подвергну тебя серьезному испытанию гораздо раньше, чем ты думаешь.

      Я уже готовился ему ответить, как вдруг вошел принц де Конде, и я бросился пододвигать ему кресло. Выйдя ему навстречу, господин кардинал вдруг заметил господина де Шаро, того самого, который потом стал капитаном телохранителей, губернатором Кале, герцогом и пэром. Он его тогда терпеть не мог, а посему, едва увидев его, приказал мне срочно найти капитана его гвардии. Найдя его, я вместе с ним вернулся в комнату, где мне было сказано, чтобы я отделался от посетителя, чего бы это ни стоило. Капитан гвардии спросил, не стоит ли вообще выгнать Шаро из прихожей.

      – Я вам ничего подобного не говорил, – последовал ответ, – просто не позволяйте ему больше входить.

      Это приказание вмиг распространилось по дому, и каждый начал поворачиваться спиной к несчастному, как будто он был прокаженным. Но господин де Шаро проявил упорство и еще почти три часа ждал в прихожей. Господин кардинал, которому нужно было выйти, отправил меня посмотреть, там ли он еще. Я доложил, что он еще ждет, и господин кардинал предпочел задержаться, лишь бы не попадаться ему на глаза.

      На другой день Шаро снова пришел, но гвардейцы не пропустили его. Он потребовал вызвать их капитана,