Такая роковая любовь. Роман. Книга 1. Елена Поддубская

в бочке набрала для уборки воды.

      Вечером им предстояло встретить в Калуге Николаеву невесту Ларису. Смотрины были назначены на завтра. Но ещё сегодня нужно было оповестить приглашённых. Их было немного. Всё те же друзья детства Вовка Окунёк и Мишка Зуев, отъявленные холостяки, несмотря на неоднократные попытки жениться. Соседка родителей и их ровесница тётка Настасья, жившая одиноко издавна, надёжно привязавшаяся к семье Кравцовых и бывшая им всем как родная. Подруга Надежды Вера Латыпова со своей семьёй: мужем Фёдором и двумя ребятишками возраста сёстриных пацанов. Да сама Надежда со своими домочадцами: Иваном и, шедшими по старшинству, Егоркой девяти лет, Максимом – шести и младшенькой четырёхлетней Катюшкой. Для деревенских смотрин столь малочисленная компания была непривычной. Но Николай давно уже не жил в деревне, потому созывать всю её по приезду не собирался. Да и праздника-то, как такового, не намечалось. Чисто семейное мероприятие Кравцовы единодушно решили отметить в кругу самых-самых близких.

      – Вот ежели свадьбу здесь справлять будешь, то тогда уже не отвертишься, – хитро прищурился свояк Иван, соглашаясь накануне с доводами родственников, – А сейчас можно посидеть и без лишней кутерьмы. А про то, что это смотрины, никому балаболить не надо. Слышь, ты, Надюха? Скажи своей Верке, что, мол, просто Николай зовёт, давно не виделись и всё. А то ведь у нас как? На одном конце деревни корова ещё не успела замычать, а на другом уже другая подхватила. Только объяви чё праздник какой – сами припрут; люди у нас не гордые для таких дел.

      Иван слыл хозяином толковым и бережливым. Родился он в соседней с Серебрянкой деревне Калинки. Родом происходил из хохляцких кровей, откуда и фамилию носил Белородько. Невысокий, сухопарый, был он смолоду подтянутым и крепким. Таких всегда называли жилистыми. Особой красотой Иван не отличался: широкий овал его лица был укорочен мелким подбородком, отчего крупной фигой свисал над губами кажущийся большим мясистый нос с широко раздутыми ноздрями. Нос ещё потому приковывал к себе внимание, что глазки Белородько были маленькими. Светло-карие и плотно усаженные ресницами, глаза, создавалось впечатление, едва-едва пробивались наружу. Такими же мохнатыми и прямыми были широкие брови. Их разлет придавал Ивану уверенный вид. Как, впрочем, и его живой, хваткий взгляд: при улыбке искрящийся, а в гневе свербящий насквозь, не хуже дрели. Полный портрет этого человека дополняла речь. Выговариваемая чистым зычным полу-басом с таким же, как у всех деревенских, акцентом, но с суждениями поразительно чёткими и ясно выраженными, она сразу отделяла Белородько от толпы.

      Надежду Иван пленил именно своей серьёзностью и обстоятельностью. А ещё – неимоверной силищей, когда во время шумных летних деревенских гуляний с пьяной головы мог, легко поднатужившись, и бычка приподнять. Но, кроме силы и вопреки поговорке в которой коли она есть, то ума уже и не надо,