Жизнь на палубе и на берегу. Владимир Шигин

флота уходили в Атлантику. Русский флот становился по-настоящему океанским. Именно этот факт послужил темой для одного из самых возвышенных стихотворений знаменитого Гавриила Державина, который он так и назвал кратко и исчерпывающе «Флот»:

      Он, белыми взмахнув крылами

      По зыблющей равнине волн,

      Пошел, – и следом пена рвами

      И с страшным шумом искры, огнь

      Под ним в пучине загорелись,

      С ним рядом тень его бежит;

      Ширинки с шлемов распростерлись,

      Горе пред ним орел парит.

      Водим Екатерины духом,

      Побед и славы громкий сын,

      Ступай еще и землю слухом

      Наполнь, о росский исполин!

      Ты смело Сциллы и Харибды

      И свет весь прежде проходил:

      То днесь препятств какие виды?

      И кто тебе их положил?

      Ступай – и стань средь океана,

      И брось твоих гортаней гром:

      Европа, злобой обуяна,

      И гидр лилейных бледный сонм

      От гроз твоих да потрясется,

      Проснется Людвиг звуком лир!

      Та дщерью божьей наречется,

      Кто даст смущенным царствам мир.

      Из дневника участников одного из дальних плаваний в начале XIX века: «По мере удаления от берегов ветер крепчал, волнение усиливалось, и седая пена валов покрывала всю поверхность океана. Прелестный берег Англии постепенно утопал в бездне; уже хребты волн равнялись с зелеными его холмами; наконец они скрылись, и мы, как осиротевшие, остались посреди необозримого океана, окруженные сумрачным небом и шумящими волнами. Захождение солнца предвозвещало непогоду; черные облака мчались вслед за нами от севера и мелкий туманный дождик начинал накрапывать. Пасмурный вид природы хотя не устрашал меня, но невольная грусть вливалась в сердце. Скорый переход от удовольствий к опасностям наполнял воображение печальными мыслями, и когда берег Англии исчез, когда все приятные мечты, подобно сновидению, миновались, с тоскою, с грустью неизъяснимой взирал я на грозное приготовление бури и на ужасный мрак, который с небесной высоты сходил, спускался ниже и ниже и видимый нам горизонт уменьшил в небольшой круг. Мелкий дождик принудил меня сойти в кают-компанию: она представляла гостиную, куда собиралось общество согласных родных. Одни играли в бостон, в шахматы, в лото, другие разыгрывали, как умели, квартет; иные читали или заботились приготовлением чая. Закурив трубку и подвинув стул к камину, я любовался алым пламенем, которое то воздымалось, то упадало, то возгоралось, то угасало… Наконец спокойные лица и приятные занятия моих товарищей скоро рассеяли мою скуку…»

      Дальние плавания занимали долгие месяцы и даже годы, а потому за это время и офицеры, и матросы проживали целую жизнь с тревогами и новыми впечатлениями, с приключениями и злоключениями. Заметим, что нашим морякам во все времена был присущ дух состязательности, особенно если это имело место в соревновании