Весна в Ялани. Василий И. Аксёнов

уселся рядом с Колей, задрал вверх заднюю лапу, пах палевый взялся вылизывать, ни на кого внимания не обращая.

      – Не садись, а… – глядя на кота, сказал Фёдор, не договаривает.

      – На табуретку вот… присаживайся.

      – То-то… Сибирский?

      – Кот-то?.. Местный. Принёс от матери ещё… котёнком.

      – Сибирский, значит, сибарча.

      Сел Фёдор на табуретку – под ним, большим, она пропала, маленькая, сразу, словно и нет её под ним, – осмотрел прихожую, сказал после, глядя теперь на своего бывшего одноклассника:

      – Ну, чё?

      – Ничё, – ответил бывший одноклассник.

      – А как живёшь?

      – Нормально?

      – Чем занимаешься?

      – Ничем… Дрова колю… снег убираю.

      – На что живёшь?

      – На пенсию.

      – На чью?

      – На Лушину.

      – То-то. Мужик…

      – А чё?

      – Не стыдно?..

      – Стыдно… А где, скажи, тут заработать?

      – Скажу. Я к тебе вот зачем, по делу, – так Фёдор начал было и спросил: – Ты чё, не куришь?

      – Почему?

      – Да табаком, не чувствую, чтобы воняло.

      – Ты не привёз?.. Закончились запасы.

      – Ну, значит, раком заболеешь… Мне больше думать было не о чем. Нет, не привёз и привозить не собирался. Вредно курить. Ещё наркотики бы попросил… Я, Коля, приехал к тебе не только повидаться и с Новым годом поздравить…

      – Жизни учить?

      – Тебя-то?.. Поздно… Техника и два балка стоят у меня на Малом Сосновом. Не согласишься там покараулить?.. А то разберут сволочи какие-нибудь на металлолом и вывезут. Их, разных гадов, расплодилось. Там и… Один балок – как караулка, в другом – продукты. И их сожгут, придурков-то хватает…

      – Я в подсобники к бандитам и олигархам, – сказал нараспев Коля, – не нанимаюсь.

      – Да перестань ты! – Фёдор засмеялся. – Какой я тебе бандит?! И олигарх – тем более!.. Я – работяга, трудоголик.

      – Работяга… А лес изводишь, как чужой. Жил же ведь здесь…

      – Вот именно… Что ты городишь?.. Не я, Коля, дорогой ты мой, другой кто-нибудь будет изводить. Легче тебе от этого станет?

      – Может, и легче.

      – Ну конечно… И пилить будут, как бы ты тут ни переживал, пока будет что.

      – Не сомневаюсь.

      – Я-то хоть что-то оставляю…

      – Твоя бы воля…

      – И со мной договориться можно. По знакомству… Моя бы воля… Полюбоваться будет тебе не на что? Несчастный. Открытки купишь, виды всякие – заменят… Ельник же вон стоит вокруг Ялани.

      – Пока стоит… Всем приказать вам не могу, – сказал Коля. – А идти к тебе в помощники совесть мне не позволит.

      – Себе поможешь, а не мне. Помощник тоже… Себе и Луше… Я и другого ведь найду, – сказал Фёдор. – Только свистни, отбою от желающих не будет.

      – Свистеть-то – плохо.

      – Почему?

      – Денег не будет.

      – Я же не в доме, не волнуйся… Какая совесть? Ты о чём? В каком веке живёшь, парень? Совесть – забава для дворян, а их давно уже не существует. Для коммунистов. Но те-то те ещё ребята… И тех уж нет, одно название.

      – Чай если будешь, наливай.

      – Болтают