История Венецианской республики. Джон Норвич

жизни. Дож, как милосердный человек, решил помиловать их всех, однако настаивал на уничтожении города… Архиепископ Рагусы, вместе со священнослужителями, встретил дожа, поклялся в лояльности и выказал всяческое уважение[34]… Снова заходя в города, по которым только что прошел, дож триумфально вернулся в Венецию.

      Подданные горячо его приветствовали, что и неудивительно. Сколько времени пираты Наренты будут держать свое слово, было неясно, но, по крайней мере, они увидели, что шутить с ними республика не намерена, и судьбу Лагосты они не скоро забудут. Кроме того, Венеция сейчас полностью контролировала восточное побережье Адриатики, чего раньше никогда не было. Официально побережье еще не являлось венецианской территорией. Города и селения Далмации, принеся клятвы верности и согласившись платить ежегодную дань[35], помнили о сюзеренитете Византии. Его, в свою очередь, с готовностью принимал и дож. Теперь Венеция свободно могла открывать склады и фактории в главных морских портах и соответственно расширять торговлю в глубь Балканского полуострова.

      Венеция и стратегически сильно выигрывала. С этих пор в случае опасности у нее был альтернативный источник продовольствия. Хотя острова Риальто все еще не были застроены полностью, остававшиеся на них участки плодородной земли давно уж могли прокормить быстро растущее население. За провизией Венеция вынуждена была обращаться на континент, потому все так и были напуганы семнадцать лет назад, когда Оттон II устроил блокаду. В обозримом будущем подобная блокада стала бы лишь мелким неудобством. Корабли, отправленные через Адриатику, вернулись бы через несколько дней груженными зерном и провизией для нуждающегося города. Наконец, сосновые леса Курзолы и других островов гарантировали венецианским верфям неистощимый запас леса.

      Помимо других почетных эпитетов, дожу присвоили почетный титул Dux Dalmatieae (герцог Далматский); и в память об экспедиции постановили: каждое Вознесение – в годовщину выхода флота – дож, вместе с епископом Оливоло, патрициями и гражданами Венеции, будет выходить из порта Лидо в открытое море с благодарственной молитвой. В те времена служба была короткой, а молитва простой, хотя просили о самом важном: «О Боже, даруй нам и всем тем, кто поплывет вслед за нами, спокойное море». Дожа и его свиту вслед за молитвой опрыскивали святой водой, а певчие пели текст из пятидесятого псалма: «Окропи меня иссопом, и буду чист», а то, что оставалось от воды, выливалось в море. Позднее церемония усложнилась: в волны кидали золотое кольцо. Так постепенно церемония стала символизировать обручение с морем – Sposalizio del Mar – и оставалась таковой вплоть до конца самой республики.

      Для Оттона III новое тысячелетие началось не столь благоприятно. Потакая своим необузданным политико-мистическим амбициям, молодой император поселился в Риме и построил на Авентине великолепный новый дворец. Здесь он жил, удивительно сочетая роскошь и аскетизм, в окружении двора, придерживавшегося

34

Последнее утверждение, необходимо отметить, горячо отрицают историки Рагусы (теперь Дубровник).

35

С острова Раб десять фунтов сырого шелка; с Оссеро (Осор) на острове Серсо (Кресс) сорок шкур куниц; с Вельи (Крк) пятнадцать шкур куниц и двадцать лисьих шкур; с Полы (Пула) – 2000 фунтов масла для базилики Сан Марко. Спалато (Сплит) согласился экипировать две галеры и одну барку, когда венецианцы выходили в море.