Я – его алиби. Галина Романова

на автобусной остановке.

      – Еще чего!.. – фыркнула я. – Я ему еще вчера отказала.

      – А я дала согласие! – жестко отрезала Ксюша, для убедительности прихлопнув ладонью по столу. – И ты поедешь!.. И не столько для того, чтобы это вылилось во что-то. А для того, чтобы ты своим скудным умом поняла, что внешность в мужчине не главное.

      И только я открыла рот, чтобы исторгнуть вопль протеста, как в дверь опять позвонили.

      Милочка сделала предупредительный знак и выплыла в прихожую. Я насупилась еще больше и исподлобья бросала взгляды на дверной проем. Но тот, кого через минуту я там увидела, не был ни одним из моих знакомых мужчин: на пороге кухни стоял милиционер и сурово поглядывал из-под козырька форменной фуражки.

      – Добрый день, – козырнул он наконец. – Кто тут хозяйка?

      – Я, – недоуменно тараща глаза, выдавила я из себя. – А в чем, собственно, дело?

      Окинув меня оценивающим взглядом, милиционер смущенно крякнул:

      – Будьте добры – оденьтесь, я попрошу вас быть понятой.

      – Кем, кем?! – пытаясь понять, что его так смутило. Опустив глаза, я обнаружила, что кусок материи, заботливо накинутый подругой, прикрывает теперь лишь часть моей груди. – Какой понятой? Что случилось?

      – В соседней квартире произошло убийство, – скороговоркой пробормотал милиционер, отводя глаза. – Нам необходим еще один понятой. Будьте добры.

      – Хорошо, хорошо, – согласно закивала я. – А кто еще будет?

      – Один из жильцов с первого этажа. – Милиционер пошел к выходу со словами: – Так мы ждем вас.

      Второпях натянув на себя что-то, я выскочила на лестничную площадку и едва не свалила с ног Александра, томящегося у раскрытой двери Валькиной квартиры.

      – Что случилось?

      – Убийство, – тихо прошептал он.

      – А кого убили-то? – перевела я дыхание.

      – Хозяйку, кажется, – Александр кивнул на распахнутую дверь. – Вы должны были ее знать – это Валентина. Яркая такая женщина.

      Если бы потолок в этот момент обрушился на меня, то потрясение было бы меньшим. Во все глаза уставившись на Александра, я молча открывала и закрывала рот, не в состоянии выдавить из себя ни слова.

      – Валерия, вы так взволнованы! – заботливо наклонился ко мне сосед. – Может, вам не ходить туда?

      – Нет, – ответила я, обретая наконец способность говорить. – Я пойду!..

      Валентина лежала, уткнувшись головой в окровавленную подушку. Простыни под ней были сбиты в кучу и насквозь пропитаны кровью.

      Закрыв рот рукой, я еле сдержалась, чтобы не заорать.

      За столом сидел молодой человек и что-то сосредоточенно писал. Еще двое, в штатском, тщательно осматривали комнату, потихоньку о чем-то переговариваясь.

      – Будем Палыча ждать? – спросил один из них.

      Сидящий на минуту оторвался от своего занятия, вопросительно поднял бровь и после недолгих раздумий заключил:

      – Поверхностный осмотр можно, конечно, произвести…

      – А внутрь никто и не собирался… – недовольно