Мир вашему дому. Надежда Григорьевна Воронова

выдержу, думал каждый из них, только б с моими ничего не случилось! Сердца многих узников концлагерей были отданы их освободителям. Доктора смерти не смотрели кто ты – француз, австриец, поляк или русский. Под их скальпелем все были едины – что стар, что млад. Не страшились убивать! Представить невозможно думая о пытках и их зверствах, над беспомощными людьми. В застенках лагерей, их мучители, улыбаясь бравировали на камеру. Мы должны задуматься об этом всем миром, пока ещё в сердцах многих людей – никто не забыт и ничто не забыто!

      В начале шестидесятых детьми видели её отголоски. Солдаты калеки, женщины, нервно курящие папиросу. Мужчины, очевидно в прошлом танкисты, с обезображенным огнём лицом опуская глаза вниз пытались спрятать его от назойливых взглядов. Хотя война и закончилась, но многим из них была непонятна их новая жизнь. Им снились и возможно до сих пор снятся сны, связанные с войной. Снились друзья и подруги, с которыми никогда не увидятся. Хотелось вновь очутиться рядом, даже среди свистящих пуль и грохочущих канонадой орудий. Их ничто уже не пугало, кроме её, мирной жизни, в которой для себя не находили места. Не видели в проходящих мимо женщин подруги, с которой могли начать новую жизнь. Так же и женщины, не видели в мужчинах того, о котором долгие годы вспоминали, в мечтах и надежде увидеть вновь фронтового друга. Весной, поднимая голову к небу наблюдали за косяками возвращающихся с юга птиц. Ища среди них своего журавля или ту единственную – белокрылую журавушку. Песня композитора Яна Френкеля, положенная на стихи Расула Гамзатова – «Журавли», в переводе на русский язык Наума Гребнева, по сей день живёт во многих из нас.

      Да, мы умеем воевать,

      но не хотим, чтобы опять

      солдаты падали в бою

      на землю грустную свою!

      «Хотят ли русские войны?..»

      (Евгений Евтушенко.)

      В моём рассказе затронута тема советской – финской войны. Её героиня финка, которая после подписания Московского мирного договора, не покинула того места, где родилась и выросла. В «Зимней войне» погиб её муж. В надежде на его возвращение не покинула дом и после войны, известной, как «продолжение». Многие предпочли бросить всё, но не обретать «новую Родину». Финским правительством была поставлена цель: пространства, которые отошли России, должны быть совершенно пустыми. Уходя, люди уводили за собой скот и сжигали дома. Многим это было не под силу – рука дрожала, поднося огонь к родным стенам. Не оставив больного отца и сохраняя память о не вернувшемся с фронта муже, её жизнь пересеклась с русским солдатом калекой. Принесшая обоим счастье и покой, в её родных сердцу стенах отчего дома.

      Людей мы помним, грешных и земных.

      А что мы знаем, в сущности, о них?

      Евгений Евтушенко. «Людей неинтересных в мире нет…»

      Первая часть.

      Килли родилась до тех событий, что произошли в России 1917 года, сильно повлиявшие на жизнь её страны – Финляндии. Родители Килли жили в не слишком богатом, но приличном для того времени двухэтажном доме. Можно сказать, в трёхэтажном. На крыше второго этажа была надстроена небольших размеров шестигранная башенка. Все её застеклённые стороны скреплялись деревянными планками, на которые нанесены элементы росписи её народа. Остроконечную крышу украшала стрела, указывающая направление ветра. Взбираясь по лесенке и оставаясь на площадке, можно было увидеть круговой обзор всей местности, что находилась поблизости. Виднелась небольшая прибрежная часть залива, дороги, ведущие к хуторам, железная дорога и участки близ живущих соседей. Семья Килли состояла из четырёх взрослых и её, единственного ребёнка у своих родителей. Родители её отца так же не имели много детей.

      Бог дал одного сына и тому рады! – говорила бабушка, мать отца Килли.

      Проживали они в местечке под названием Куоккала. Семья не бедствовала, зарабатывая на жизнь трудом, который позволял прожить её с достоинством и получать при этом радость. Живность, огород и даже творчество, всему имелось место. Килли, как и все взрослые, принимала участие в работе. От своих обязанностей она, не отлынивала. Больше всего ей нравилось ходить вдоль берега залива и собирать тростниковые палочки, вынесенные во время шторма. Ими пользовались для розжига печи и подстилки животным в хлеву. Присев на прибрежный камень и любуясь очертанием горизонта, испытывала детскую радость. Вдыхая морской воздух Килли, переполнялась гордость за тот простор, в котором она жила. У семьи имелись родственники, живущие по соседству и в других окрестностях Финляндии. По выходным дням и в праздники семья, надев праздничную одежду, ехала в Терийоки. В этом уютном городке имелось две церкви. Старшие, бабушка с дедушкой шли в кирху, слушая органную музыку и проповедь. Её своды украшала немалых размеров хрустальная люстра, из цветка которой, что тычинки, отводились нити гирлянд, состоявших из множества многогранных шариков. Подвешивались гирлянды на крючки, прикреплённые по периметру стен кирхи. Молодые шли в православную церковь. Белокаменная, с золочёными куполами, она произвела на маленькую Килли огромное впечатление: сидя на руках отца и крепко обняв его шею, смотрела на всё с интересом. В её стенах она,