Совести нет. Нина Князькова

же меня там убьют! Эти, сегодня пообещали. Верите?

      Я опешила от такой истории. Мда, его реально надо срочно к Веньке, чтобы он травок каких-нибудь успокоительных позаваривал. У ребенка явно крыша поехала, раз он один по лесу после таких новостей бегает.

      – Верю, – кивнула и снова завела двигатель. – Пристегнись, – велела.

      Едва ремень щелкнул в замке, я рванула в сторону поселка. И думала…, думала. Ну, допустим, отвезу я его в Кулаеву. Чем тот поможет? Ребенка-то явно надо куда-то пристраивать. А у Веньки жена молодая, об которую он, как кот об валерьянку, обтирается. Да и вообще, сейчас день, Полька на работе. Венька на объект обещал съездить. А ребенка уже сейчас трясет. Тут нужен человек, который детей не только на картинках видел. Кира с Таней отпадают. У них там мелкие, а по этому страдальцу могут блохи всякие скакать. Или какие болячки у них там приняты? Анжелика…? Тогда Андрей мне шею нежненько открутит. С Надей та же история, только откручивать будет Виталик.

      Решение пришло на подъезде к деревне.

      – Голодный? – Бросила взгляд на притихшего ребенка, который явно деревню видел впервые. И как он собирался тут Веньку искать?

      Он неопределенно передернул плечами. Ладно, еду увидит, сам набросится. Вряд ли он вообще сегодня ел, если с утра самого сбежал. Подъехала к нужному дому.

      – Выходи, – велела. Парень неохотно вышел и подозрительно огляделся. Я захлопнула дверь и направилась к дому. – Идем, – прошла через сени и вошла в дом. – Анна Николаевна! – Крикнула громко.

      – Ну, ты и орать. Глотка луженая. Давно ль шепотом говорить не могла? Вот счастье-то всем было, – возмутился голос на… кухне. Я взяла за плечо мальца, который при звуке совсем не Венькиного голоса дернулся к двери. Подтолкнула парня вперед, направляя к кухне. – Чего замолчала? – Баба Нюра подняла взгляд от перебирания каких-то сушеных ягод.

      – Вот, – впихнула ребенка на кухню и принудительно усадила за стол. – Знакомьтесь: Николай, – представила.

      Анна Николаевна, привыкшая уже ко всему в жизни, меланхолично оглядела нас и принялась за ягоды дальше.

      – И что Николай в моем доме забыл? Не помню, чтобы я Николаям что-то должна была, чтобы они за мой стол усаживались, – хмыкнула старушка.

      Парень снова дернулся, я вздохнула.

      – У него сегодня мама умерла, его в приют хотят сдать, а еще он не ел весь день, – сдала я сжавшегося на стуле парня.

      Старушка медленно отодвинула в сторону ягоды, дотянулась до деревянной лопатки и легонько щелкнула ей меня по лбу.

      – Совсем язык обескостился в последнее время. Думай, что говоришь! Ты чего ребенку по нервам ездишь? Вообще совести нет. На, поешь лучше.

      Перед нами тут же были поставлены тарелки с наваристым супом. И когда она успевает все приготовить? Как ни приду, всегда еда есть.

      Колька молча смотрел на еду и даже к ложке не потянулся.

      – Не поешь, в город верну, – пригрозила.

      На меня посмотрели, как на особо крупного тарантула, но есть начали. Я тарелку быстрее опустошила, так что бабулька чуть не за шкирку