Рассвет твоей нежности. Кристина Майер

передо мной. – А у тебя что стряслось?

      – С чего ты взял, что у меня что-то стряслось? – усмехнулся я.

      – Попросить, чтобы лед принесли? У тебя на челюсти синяк растекается. – потрогав рукой место удара, произнес:

      – Уже больше часа прошло, особого эффекта это не даст. Куплю по дороге домой мазь. Сильно заметно? – глава компании не должен ходить с разбитым лицом.

      – Я сразу заметил, а другие тебе лишний раз в глаза боятся посмотреть. – брат взял бутылку и принялся разливать коньяк. – Если ты домой еще собираешься, может, я тебе зря наливаю? – зависла бутылка над моим стаканом.

      – Я и такси могу вызвать. Наливай. У тебя аптечка в клубе есть, или с машины принести? – принялся расстегивать пуговицы на рубашке.

      – Стриптиз у нас в зале танцуют, – заржал брат, когда я стащил с себя рубашку. – Увидев на сцене такой торс, телки тебя баблом закидают, – продолжал он веселиться. – А аптечка тебе зачем? – я повернулся к нему правой стороной.

      Брат смачно выругался, веселье вмиг испарилось.

      – Кто это сделал? Нельзя такое спускать с рук!

      – Я разберусь, Герман. Завтра же разберусь.

      – Кто? – не унимался брат. Его взгляд стал холодным и злым. Герман умел радоваться жизни, умел расслабляться, но он мог без сожаления жестоко расправиться с обидчиками близких ему людей.

      – С Таниным хахалем встретились у подъезда. – брови брата удивленно поползли вверх.

      – Он был один? – не переставал он поражаться, что меня немного разукрасили.

      – Один, – выдохнул я, взял стакан и одним глоток осушил.

      – Интересно, как это произошло? Чем ты в этот момент был занят? – не рассказывать же ему, что пропустил удар в челюсть, когда облизывался на жену.

      – Руки в карманах были, когда прилетел первый удар. Телефон вылетел. Врезав ему, прогнал и пошел искать мобильник. – вспомнил, что произошло потом, и по сердцу пробежал разряд. – Я не видел, что он идет ко мне с палкой. – мой голос зазвучал тише. – Таня закрыла меня собой. – проведя пятерней по волосам, зажал в кулаке волосы. – Если бы не успел среагировать, этот удар достался бы ей.

      Герман, ничего не сказав, встал и вышел. Вернулся через несколько минут с аптечкой и бутылкой водки.

      – Рентген надо сделать, вдруг перелом или трещина. – подошел он ко мне со спины. – Будем промывать. – на стол опустилась аптечка и бутылка белой. – Она мне сразу понравилась.

      – Водка? – поняв, о ком он говорит, я пошутил.

      – Таня твоя. – прозвучало это… как-то правильно, будто был во всем этом высший промысел, но я не спешил соглашаться:

      – Она не моя, Герман. Так сложились обстоятельства, а я даже не знаю, что за этими обстоятельствами стояло.

      – Будь она падлой, каких кругом полно, не стала бы рожать твоего сына, пошла бы и сделала аборт. – от этого заявления я прихренел. Герман, не жалея, плеснул мне на открытую рану водку, я зло зашипел. – Терпи.

      – Ты откуда знаешь о сыне?! – не ожидал, что у него могут быть от меня секреты.

      – Пацана видел,