Пепел и сталь. Брендон Сандерсон

зарабатывают городские ремесленники.

      – Чушь, – резко бросил Теппер.

      – Прошу прощения, – возразил Кельсер. – Я не предполагал, что добрый Теппер недавно побывал в поместье лорда Рену. Когда ты ужинал с ним в последний раз, он, видимо, рассказал тебе что-то, чего не знаю я?

      Теппер покраснел: скаа никогда не путешествовали и, уж конечно, не ужинали с лордами.

      – Ты считаешь меня дураком, странник, – сказал Теппер. – Но я знаю больше, чем ты думаешь. Ты тот, кого называют Выжившим: тебя выдают шрамы на руках. От тебя одни неприятности – ты бродишь по плантациям и возбуждаешь недовольство. Ты ешь нашу пищу, рассказываешь свои прекрасные истории, ты лжешь – а потом исчезаешь и предоставляешь людям вроде меня справляться с бессмысленными надеждами, которые ты даешь нашим детям.

      Кельсер приподнял бровь.

      – Неплохо, добрый Теппер, – кивнул он. – Однако твои тревоги безосновательны. К тому же я не намерен есть твою пищу. Я принес свою.

      С этими словами Кельсер подхватил свой мешок и опустил его на землю перед Теппером. Полупустой мешок завалился набок, и из него посыпались разные продукты. Хороший хлеб, фрукты и даже несколько толстых копченых колбасок.

      Большой фрукт покатился по утоптанному земляному полу и легонько стукнулся о ногу Теппера. Немолодой скаа ошеломленно уставился на фрукт:

      – Это еда знатных людей!

      Кельсер фыркнул:

      – Вряд ли. Знаешь, у твоего лорда Трестинга удивительно дурной вкус для человека его положения. Его кладовая – просто позор для аристократа.

      Теппер побледнел.

      – Так вот куда ты уходил днем, – прошептал он. – Ты забрался в особняк. Ты… обокрал хозяина!

      – Да, ты прав, – сказал Кельсер. – И могу добавить, что, хотя твой лорд ничего не смыслит в еде, выбирать солдат он умеет. Проникнуть в его особняк среди бела дня было нелегкой задачей.

      Теппер не отводил взгляда от мешка с едой.

      – Если надсмотрщик найдет это здесь…

      – Ну, я полагаю, всему этому нетрудно исчезнуть, – возразил Кельсер. – Могу поспорить, что это куда вкуснее пустой воды с овощами.

      Две дюжины пар голодных глаз изучали продукты. Если Теппер намеревался спорить и дальше, ему следовало поторопиться с подбором аргументов, потому что его молчание было воспринято всеми как согласие. В несколько минут содержимое мешка изучили и поделили, а котел с супом, забытый всеми, продолжал кипеть на огне, пока скаа пировали.

      Кельсер откинулся назад, прислонившись спиной к деревянной стене хижины, и наблюдал за тем, как люди пожирают пищу. Он сказал чистую правду: в кладовой лежали самые простые продукты. Однако этих людей с детства кормили только супом и жидкой кашей. Для них мягкий хлеб и фрукты выглядели деликатесами: им ведь доставались лишь сухие корки, которые приносили слуги из особняка.

      – Твои новости что-то слишком быстро кончились, юноша, – сказал один из старших скаа, подходя к Кельсеру и опускаясь на табурет рядом с ним.

      – О, я подумал,