Где вера и любовь не продаются. Мемуары генерала Беляева. Иван Тимофеевич Беляев

по желанию батюшки, каждый его глоток компенсировался добавкой из бутылки рома, стоявшей напротив, так что в конце концов в его бокале оставался только чистый алкоголь.

      На обратном пути, в овраге, лихой ямщик по традиции вывалил молодых в пушистый снег «на счастье», чем доставил всем немалое удовольствие. Но в замерзшем, обледенелом доме мы уже не задерживались. Последний взгляд на гигантские дубы, вековые стражи нашего милого гнезда, и мы уже снова мчимся усыпанными серебристым снегом и озаренными полной луною полями и косогорами, колыбелью нашего детства.

      Не так ли под венцом, под серебристой фатой, милые черты знакомого лица приобретают новую прелесть и остаются навеки памятью неописуемой красоты!

      Но который уже раз я изображаю статиста на чужих свадьбах! Не пора ли и самому переходить на первые роли?

      В Нарве мы едва поспели на поезд. Все было битком набито, но добродушный кондуктор отомкнул нам двери купе, где находилась только одна персона – молоденькая барышня, возвращавшаяся в Петербург из коротенькой прогулки и комфортабельно расположившаяся на одном из нижних сидений.

      Наша веселая компания сочла долгом представиться ей по всей форме с церемонной вежливостью гасконских рыцарей Сирано де Бержерака. Начал Зейферт, как принадлежащий к высшему государственному учреждению и эксперт официального красноречия.

      – Милостивая государыня, мы просим вашего прощения за прерванные нами сновидения, порхающие над вашим изголовьем, которые… которые…

      Барышня вскочила и с испугом смотрела на говорившего, который никак не мог справиться с комком, застрявшим у него в горле.

      – Постой, Зейферт, ты сперва откашляйся, – проговорил док тор, – видите ли, милая барышня, мы только что приехали сюда из-за тридевять земель, со свадьбы брата этого юноши, который торчит на пороге…

      – Я уже вижу, что вы приехали со свадьбы, – серьезно заметила барышня. – Думаю, что вы лучше всего сделаете, если поскорее устроитесь на отдых.

      – Вот именно, вот именно… Но вопрос в том, как и где.

      – Ну, уж это ваше дело. Я остаюсь внизу.

      – Конечно, разумеется… Но вот вопрос, водрузить над вами этого прошпигованного всеми шедеврами деревенской кухни, пожалуй, рискованно. Поместить его рядом с вами – будет храпеть и помешает вам предаваться приятным грезам…

      – Ну уж это как хотите, лишь бы поскорее.

      – Ну хорошо, мы над вами устроим Ваню – видите, он тоненький как ниточка и скромный как красная девица… Ваня! Лезь наверх.

      – А Зейферт?

      – Фу ты, пропасть! Он уже храпит на моей подушке… Зейферт, лезь ты наверх…

      Господи, какой он тяжелый. Когда он хохочет, я в страхе, что полка провалится и он меня раздавит.

      – Ваня! Меняйся с ним местами.

      – Ах нет, пожалуйста, – протестует барышня. – Этого недоставало! Лезьте сами наверх.

      Доктор замолкает. Но только на минуту. Оба верхние этажа