Клад под старым дубом (сборник). Софья Прокофьева

в разные стороны покатились монеты. Они катились, кружились на месте и ложились на пол.

      – Деньги! – закричал Алёшка, ловя монеты в воздухе. – Это всё мне? Правда мне? Ой, да я на эти деньги сто билетов куплю!

      – Тебе, моё сокровище, всё тебе, – прошептала госпожа Жадность, наклоняясь над ним. – Только с уговором. Сам ходи в кино сколько хочешь, но никого с собой не бери. Эти деньги только для тебя. Понял?

      – Понял, – задыхаясь, сказал Алёшка. – А ещё можно? Я ещё на фотоаппарат коплю.

      В воздухе снова заблестели, заискрились монеты. Алёшка готов был разорваться на четыре части, так ему хотелось залезть сразу во все четыре угла и собрать сразу все монеты.

      – Ещё! Ещё! – закричал Алёшка не своим голосом и на коленках уполз под кровать.

      Алёшка уполз под кровать и поэтому ничего не видел. Он не видел, что стоило ему только произнести слово «ещё», как Жадность сразу же вырастала и становилась всё больше и больше.

      Вдруг что-то оглушительно грохнуло и зазвенело.

      Алёшка выскочил из-под кровати и увидел люстру. Только она была уже не на потолке, где полагается быть люстре, а на полу.

      Жёлтые стеклянные колпачки были разбиты. Без них люстра была похожа на большущего паука.

      Алёшка поднял голову и вдруг замер, схватившись руками за щёки. Он забыл обо всём на свете, даже о погибшей люстре.

      Он увидел госпожу Жадность. Госпожа Жадность стояла, упираясь головой в потолок. Она даже немного согнулась, потому что ей уже было тесно в этой комнате. Наверное, она задела люстру головой, и люстра упала на пол.

      – Ой!.. – бледнея, прошептал Алёшка.

      – Ещё подросла? – радостно сказала госпожа Жадность. – Трудно поверить, что ещё утром ты хотел посадить меня в коробку из-под леденцов.

      Да, она стала совсем другой. Глаза смотрели властно и повелительно. На голове сверкнул золотой обруч с багрово‑алым камнем. Теперь пальцы её были унизаны кольцами, на руках бренчали браслеты, украшенные лучистыми камнями.

      Она наклонилась и осторожно пальцем погладила Алёшку по плечу.

      – Ну, ну, моё сокровище, успокойся, – сказала она. – Отведи-ка ты меня лучше на чердак. У меня сегодня что-то нет настроения знакомиться с твоей бабушкой. Как-нибудь в другой раз. С превеликим удовольствием. Только, знаешь, не сегодня… А деньги и конфеты, если хочешь, я тоже унесу на чердак. Уж там они будут в целости. Уж там до них никто не доберётся.

      «Это, пожалуй, верно, – подумал Алёшка. – Только надо побыстрее, пока бабушки нет».

      Госпожа Жадность нагнулась и своими длиннющими руками стала быстро сгребать в кучу деньги. Она высыпала их в старую бабушкину сумку, потом стащила с Алёшкиной подушки наволочку и сунула туда коробки с конфетами.

      – Пошли, моя радость, моя жизнь, моё сокровище!..

      Алёшка выглянул на лестницу. Там было пусто и тихо.

      «Никого нет… Хорошо, – подумал Алёшка, выходя на площадку. – Только вот пролезет ли она в дверь?»