Здравствуйте, я ваш папа!. Полина Нема

одиночества.

      Та заснувшая женщина внутри меня просто хочет мужчину. Она уже пять лет как мама-мама, и ей просто хочется поменять свою роль. Хотя бы ненадолго почувствовать себя желанной и самой желать мужчину. Почему-то так трудно признаться в этом самой себе. Хоть и не в моем положении – примороженной к ложу, но все же.

      – Вот я тоже думаю, что пусть повелитель с твоей мамой сам общается, – отвечает Мириния. – Но ты девочка сильная и в обиду себя не дашь.

      – Я ее тоже в обиду не дам, – говорю я.

      – Мы заметили. Сама убьешься, но дочь в обиде не будет, – усмехается Мириния.

      А мне немного обидно. Ощущение, будто меня ругают за то, что я гвозди в розетку засовываю.

      – Еще и стражника подставила. Ладно, кидай кости.

      Слышится стук.

      – О, класиво, – вставляет дочь.

      – Иди к маме, – говорит Мириния, направляя Злату в мою сторону. – Ты ей сейчас больше нужна.

      Злата возвращается под мой бок.

      ***

      Мы лежим уже битый час в такой позе. Меня и стражника развлекает Лебра, которая выиграла у Миринии, рассказывая всякие сказки.

      Я даже не слышу, я, скорее, чувствую его. Мурашки покрывают тело, кровь разливается по венам. Я знаю, что он идет, что уже близко. Странная реакция на малознакомого мужчину. Но я чувствую его. Знаю, что идет сюда.

      Кончики пальцев покалывает, когда он отодвигает полог.

      – Кто пустил ее к ребенку? – цедит холодно, а мне становится страшно от его голоса.

      Почему он так грубо? И вообще, я сама сюда пришла.

      Глава 13

      – Она сама, – бурчит Мириния. – Выбежала из палатки ваших любовниц и рванула сюда.

      Если б я могла двигаться, мои брови полезли бы на лоб. Чего-чего, а такого я не ожидала.

      Ох уж ведьмы. Врут и не краснеют. Хотя я тоже не собираюсь их подставлять. Подумаешь, что они мне подкинули плащ вместо покрывала. Правителю это необязательно знать.

      Хочу сказать что-то в свое оправдание, но все это выливается в мысленный мат. А при детях лучше не материться. Вот пусть меня разморозят, и я сама ему все объясню, если он захочет меня услышать.

      В шатре воцаряется такая тишина, что, кажется, будь тут блоха, было б слышно, как она ползет в меху. Становится холодней.

      Мужчина молчит, не сводя взгляда с ведьм. Я толком не вижу, но чувствую его недовольство и злость.

      – Две ведьмы не могли остановить простого человека? – спрашивает он холодно.

      – Да мы откуда знали? Оставили ее в вашем гареме, а она, видимо, выбралась оттуда, – продолжает Мириния. – Мы не смогли ее… архх…

      Я вижу, как ноги ведьмы покрылись льдом. Слышится кашель и стон.

      – Простите, повелитель, – говорит Мириния.

      Видимо, он ее не полностью в лед обратил.

      – Хватит, Мириния, присоединишься к тем стражам, которые упустили ее из виду, – жестко звучит его голос.

      – Простите, правитель, – хрипит Мириния.

      – Хватит, – рычит Браргот, а у меня у самой аж пальцы на ногах поджимаются от его голоса. – Хельгард вывесил белые флаги, и вместо того, чтобы готовить