Вид транспорта – мужчина. Людмила Милевская

не слышать душевыворачивающего Зойкиного визга. Зойка так умеет визжать, как никто не умеет. Визг – ее коронка. Еще в детстве она научилась им мастерски пользоваться во всех затруднительных ситуациях….

      На секунду Денисия унеслась мыслями в прошлое, вспоминая хитрющую Зойку, но тут же вернулась обратно. В прихожей по-прежнему шел спор.

      – Ты что, шутишь? – шипел банкир. – Нет.

      Я этого не могу. Это черт знает что такое. Если бы я знал, на что ты рассчитываешь, то никогда не привез бы тебя сюда…

      – Ты и знал, – резко оборвал его Карлуша. – Зачем, по-твоему, надо было увозить ее из Москвы?

      Что, мы там не могли с ней побеседовать?

      – Ну-у… – растерялся банкир.

      – Вот и не нукай. Все ты знал. В Москве консьержка, охрана, домработница – толпа народу. Мы не можем войти в твой дом незамеченными, а здесь нас никто не видел. Что ты трясешься? Будь мужиком.

      Возьми себя в руки. Выбора у нас нет. На. Иди.

      Несмотря на запредельный страх, Денисии стало любопытно, что он там такое ему дал – банкир даже заикаться начал.

      – Н-нет, н-нет, – мямлил он. – Я не м-могу.

      Карлуша презрительно сплюнул:

      – Тьфу! Ну ты и слизняк. Неужели не ясно?

      У нас нет другого выхода.

      Банкир перестал заикаться и с жаром заговорил:

      – Выход есть. Мы можем ей все объяснить, уговорить, она понятливая, мы ей заплатим. Клянусь, она будет молчать.

      Карлуша усмехнулся и зло прошипел:

      – Даже и не думай об этом. А если молчать не будет? Что тогда? Я рисковать не хочу. Речь идет о наших с тобой жизнях. Неужели ты не понял: или мы, или она? Иного не дано. Короче, не жуй сопли. Нам повезло, что она спит. Иди.

      – Н-нет, н-нет, – снова начал заикаться банкир. – П-почему о-о-обязательно я? М-можно же ее, к-как бы это…

      – Заказать? – удивился Карлуша. – Тебе нужны лишние свидетели? Тебе нужна канитель? Зачем, когда все так просто? Прямо сейчас вопрос и решим.

      – Н-но это оп-п-пасно.

      – Опасно привлекать свидетелей. Об этом должны знать только я и ты. И не трясись. Бояться нам нечего, у нас железное алиби. К тому же ты вне подозрений. Всем известно, как ты обожал жену. Оставим открытым сейф, инсценируем ограбление…

      У Денисии подкосились ноги. Наконец до нее дошло со всей ясностью то, во что трудно было поверить. Ей захотелось выскочить из своего укрытия и скорей (скорей!) мчаться в гостиную, предупредить сестру, но подкосились ноги. И не слушалось тело.

      Окоченевшая Денисия даже не уверена была, может ли она дышать. Против ее воли в голове пульсировало: исчезнуть, затаиться, смешаться, слиться со стенами, сделаться незаметной.

      Вопрос Карлуши прозвучал из такого далека, что Денисия не сразу поняла его смысл – к тому же шумело в ушах.

      – Так ты не пойдешь?

      – Не смогу, – с непередаваемой болью выдохнул банкир. – Она жена моя, я ее люблю. Пощади.

      – Слюнтяй, – презрительно процедил Карлуша.

      Затем Денисия услышала шаги: туда и обратно.

      Потом