В объятиях вампиров. Желанная. Элис Мэк

Москве. Конечно, я в диком восторге, но меня всё время терзают сомнения что папа, скорее всего, приложил к этому руку.

      Когда я окончила универ с красным дипломом, мои родители были в шоке. Отец долго не мог поверить, пока я не сунула ему красную корочку прямо в руки. По такому случаю он на радостях даже подарил мне новую машину.

      Да, я стала ботанкой и заядлой отличницей. В университете все были в недоумении, что это со мной случилось. У преподавателей не сходили с лиц довольные улыбки, а одногруппники шептались по углам, что, мол, у Немировой после смерти подруги крыша поехала.

      После смерти Вероники (то есть, после мнимой смерти Вероники) я многое переоценила в жизни. Я стала… другой, что ли.

      Вероника была моим самым близким человеком, моей подругой, почти сестрой, а когда её не стало, я… От меня словно оторвали кусок чего-то очень родного и такого необходимого. Я скучала без неё. Очень.

      Поэтому, чтобы не сойти с ума, я ударилась в учёбу. Зубрежка помогала мне отвлечься от дурных мыслей, преследовавших меня даже по ночам.

      А когда Вероника три года назад позвонила мне по телефону, я сначала не поверила, что это она. Думала, что это чей-то дурацкий розыгрыш и этот «шутник» (кто бы он ни был) явно перегнул палку. Но когда она предложила пообщаться по скайпу, и я увидела её мордашку на экране компьютера, то чуть не завизжала – сначала от испуга, а потом от радости.

      Я не могла поверить в то, что вижу её, живую и невредимую. От волнения кусала губы, а душу выворачивало наизнанку от переполнявших меня эмоций, и на глаза навернулись слёзы.

      На самом деле я очень смутно помню тот период моей жизни. Помню клуб, в который мы вместе с Вероникой пошли отрываться, но после этого она пропала, и кто-то сказал… что она умерла. А потом всё было, как в тумане: похороны, слёзы, сочувствующие лица людей и пустота. Странная, непонятная и оттого всё больше пугающая пустота. Словно было что-то ещё… Как будто кто-то взял и вырезал огромный кусок моей жизни, вырезал безжалостно, не спросив на то моего разрешения. И как бы я ни напрягала память, каждый раз упираюсь в одну и ту же глухую стену. Иногда меня это бесило и раздражало, но потом я наплевала на всё и начинала просто жить, как раньше. Но мысли каждый раз возвращались к той неприступной стене, возвышавшейся исполином в моём подсознании и скрывавшей за собой что-то очень важное для меня. Что-то, что я никак не могла вспомнить. Но чувствовала, что должна.

      Ники рассказала мне, что тогда в клубе она познакомилась с двумя вампирами – братьями-близнецами. И, как оказалось, эти вампиры были первородными.

      С ума сойти!

      Даже верилось с трудом, что вот так просто в обычном клубе можно столкнуться с самими первородными вампирами. Хотя, как говорила Ники, они её сами заметили, а потом похитили и соблазнили где-то на необитаемом острове.

      Если честно, то я была в шоке, но из рассказа Ники поняла, что, похоже, она влюблена в них и даже очень. А уж как они к ней неровно дышат, об этом Ники всегда рассказывала с неким смущением, краснея, как помидор. Оно и понятно: сразу два мужа – это не один!

      Так, общаясь с ней ежедневно по скайпу, я понемногу узнавала о её жизни с вампирами, о том, что они, оказывается, поженились и у них родилось двое детей. Мои племяшки… условно. Условно, потому что пока я не могла увидеть их в реальной жизни из-за определённых проблем с самоконтролем у Ники.

      Тайну появления своих малышек она мне тоже поведала, правда, под строжайшим секретом. И то, что все первородные вовсе не вампиры, а какие-то «гибриды» нескольких рас пришельцев и человека, это я тоже знаю. Но обладание такого рода информацией, естественно, не прошло бесследно. Её клыкастые мужья заставили меня подписать целую кипу бумаг о неразглашении конфиденциальной вампирской информации. Сказали, что это всё серьезно и обсуждению не подлежит. Либо я подписываю эти «бумажки», держу язык за зубами и продолжаю общаться с Ники, либо мне стирают память, и я навсегда забываю о существовании моей подруги.

      Вот же тираны с диктаторскими замашками!

      Я бумаги, конечно, все подписала, но в душе молча сочувствую Ники. И как она справляется с ними? Ладно бы один, а то целых два!

      Конечно, общаться с Ники всего лишь по скайпу – это совсем не то, что в реальности, но я и этому была безумно рада. Было бы гораздо хуже, если бы я не знала, что она жива. А так… жизнь потихоньку налаживалась.

      – Эй, придержите, пожалуйста, лифт! – крикнула я мужчине, когда двери лифта уже начали закрываться.

      Мужчина любезно придержал дверь лифта, чтобы я могла благополучно влететь в кабину, да ещё и по пути врезаться в него с разбегу. Впечаталась в его грудь так крепко, что мужчина невольно заулыбался, радуясь, наверное, такому улову, упавшему ему прямо в руки.

      – Извините… – Я смущённо отстранилась от довольного мужика. – Я очень опаздываю.

      – Новенькая? – поинтересовался незнакомец, окидывая меня оценивающим взглядом.

      – Что? Да… я первый день.

      – Понятно. Ну, желаю удачи!

      – Спасибо.

      Двери раскрылись на нужном