Дары некроза. Роман Куликов

– и почти сразу человек в доме быстро сделал несколько шагов и снова остановился над ним.

      Роди мысленно выругал себя. Не нужно было шевелиться. Просто он уже забыл, каким почти звериным чутьем обладает дядя.

      Наверху что-то щелкнуло. Знакомый звук, ассоциирующийся с чем-то опасным. Роди не сразу понял, что это было, но как только сообразил, мгновенно напрягся. С таким щелчком взводится спусковой механизм самострела.

      Догадка о том, что последует дальше, помогла ему сдержаться и не вскрикнуть, когда в доме прогремел выстрел. Пуля пробила доску и вошла в песок в паре ладоней от Роди, оставив после себя луч оранжевого света. Если память не изменяла, дядя любил двуствольные самострелы, а значит, сейчас…

      Второй выстрел не заставил себя ждать. Он показался оглушающе громким, даже через доски пола. Еще одно миниатюрное световое копье пронзило темноту подпола, а острая обжигающая боль опалила левый бицепс. Чтобы не закричать, Роди закусил воротник рубашки.

      Раздались быстро приближающиеся шаги – охранники, конечно, слышали выстрелы и бежали к хозяину. Ботинки загромыхали на крыльце, потом в сенях. Во дворе зажгли фонари. Все, что оставалось Роди, – попытаться уползти назад, но он боялся пошевелиться.

      Доски прогнулись под прибежавшими людьми.

      – Что случилось, хозяин?! – спросил один.

      Дядя не ответил.

      – Хозяин?

      Берс-старший молчал. Роди казалось, что дядя сейчас пристально вглядывается через щели в темноту подпола. Воображаемый взгляд почти ощутимо обжигал спину. Роди не выдержал и перевернулся лицом вверх. Рука отозвалась болью, пришлось стиснуть зубы. Ему не было видно, что происходит в доме, – только тени, силуэты. Полоски света раскрашивали рубаху оранжевым. Превозмогая боль, Роди отполз в сторону, в темноту.

      Сверху вдруг раздался звук удара, и кто-то упал. Вслед за этим донесся голос дяди:

      – Я приказал за… ик… делать ограду, – гневно процедил он.

      – Мы сделали, хозяин.

      – Молчать!!! – завопил Берс-старший.

      Роди понял, что дядя в стельку пьян.

      – Если бы сделали, поганые волки не полза… ик… ли бы сейчас у меня под полом! За что я вам плачу, у… ик… блюдки?!

      Грохнул выстрел, и в доске, под которой недавно лежал Роди, появилось еще одно отверстие.

      – Если вы их не перебьете, то я вас сам!..

      В доме вдруг началось движение. Звуки драки, треск выстрела, ругательства. Сразу несколько человек упали на пол и стали кататься, вероятно сцепившись друг с другом.

      – Веревку! Неси веревку! Тул, закрой хлебальник и тащи веревку! – орал какой-то охранник – видимо, он и начал драку с Берсом-старшим.

      – Убью! Всех убью! Ноги поотрываю! Скормлю мутафагам! Пусти, гонзово отродье! – вопил дядя, перестав икать.

      – Федос, не стой! – продолжал приказывать охранник. – Отними у него нож! Порежет сейчас всех!

      Снова донеслись звуки ударов и рев дяди. По доскам покатился какой-то металлический предме�