Мой нежный враг. Юлия Николаева

похлопала глазами, соединяя нити повествования.

      – Вы считаете, я замыслила убийство? – ахнула в итоге. – Нашла кого-то, и мы с ним на пару?.. – тут меня посетила еще одна догадка. – Надеюсь, вы не решили, что это мы с Данькой надумали избавиться от его отца и зажить припеваючи на его денежки?

      – Хорошо звучит, правда? – усмехнулся Артюшкин, откидываясь на стуле. – Особенно, если учесть, что алиби у парня на время убийства под вопросом. Убить человека таким ножом очень сложно, нужна большая физическая сила, которой у вас нет.

      Я не знала, то ли смеяться, то ли плакать.

      – А у Даньки, по-вашему, она есть? Вы его видели вообще?

      – Внешность может быть обманчивой.

      Тут я даже разозлилась.

      – Хорошо, по-вашему, мы настолько дураки, чтобы сразу после преступления сходиться?

      – А вы сошлись? – невинно поинтересовался следователь, я скрипнула зубами.

      – Я не в том плане. В том, что… – я помахала руками, вызывая на помощь свое красноречие, но так и не смогла выстроить мысль, чем вызвала очередную улыбку.

      Нет, чего он лыбится? Пытается повесить преступление на невиновных, и рад этому. Конечно, ему бы только дело закрыть. А тут прямо как по классике.

      – Я правильно понял, что о вашем романе с Матвеевым его сын не знал?

      Я бросила на него взгляд, отметив прошедшее время. Черт, ну вот, посыпалось на Даньку, как я и предполагала.

      – Спасибо, что просветили, – не удержалась в ответ. Артюшкин только руками развел.

      – Екатерина Михайловна, – он как будто посерьезнел. Внешне это не выразилось, но я почувствовала это и напряглась. – Вы считаете, Матвеев хотел с вами поговорить о воссоединении с его сыном, и только? Не могло быть других причин?

      Я непонимающе похлопала глазами.

      – А какие еще могут быть причины? – спросила его. – Да он и сам сразу завел разговор о сыне.

      – Вы ничего не знаете о его бизнесе? Может, он вам что-то рассказывал? Знакомил с кем-то?

      – Шутите? – усмехнулась я. – За ту неделю, что мы общались, меньше всего мы говорили о делах. А после и вовсе виделись дважды. Один раз у него дома, второй у меня, когда Георгий Олегович настоятельно советовал мне порвать с Даней.

      Следователь задумчиво кивал, глядя в поверхность своего стола. Поводил пальцем по царапине на нем, потом поднял на меня глаза.

      – Вы можете быть свободны. Из города по-прежнему не уезжайте. Если что, можете звонить мне лично, мобильный у вас теперь есть.

      Я встала, неуверенно на него поглядывая. Если честно, когда он издевался и смотрел насмешливо, было куда спокойней, чем вот от такого серьезного взгляда.

      – Всего доброго, – сказала ему, в два шага оказавшись у двери.

      – До свидания, и будьте осторожны.

      Я на мгновенье замерла, положив руку на дверную ручку, а потом вышла.

      Данька ждал у машины, наматывая вокруг нее круги.

      – Поехали, – кивнула ему, хмурясь. Как только мы сели в салон, он спросил:

      – Это правда? У тебя был роман с моим отцом?

      Я