Всегда будешь ты. Юлия Николаева

перевела взгляд с Кати на наши отражения в витрине. Мы выглядели как две сестры-близняшки, только одна модная и стильная, а вторая в старых джинсах и с растрепанным хвостом. За солнечными очками Катиных глаз видно не было, и от этого мы были похожи еще больше.

      – Теперь меня тут ни одна живая душа не узнает. Если кто встретит, решит, что я – это ты.

      Эта мысль мне совсем не понравилась. Во-первых, и это было главное, из-за недавнего покушения. Не прошло даже двух суток, так что вздыхать спокойно явно было рано. Стрелок может объявиться, и Катино сходство со мной может сыграть с ним злую шутку. Хотя называть возможное развитие событий шуткой язык не поворачивается.

      Во-вторых, она может наткнуться на Олега, случайно, но может. Если он и спутает нас, то весьма ненадолго. Тут я вспомнила его слова, когда они с Толяном обсуждали, что я на кого-то похожа. Значит, Олег уже заметил сходство. Этим объясняется и тот факт, что, увидев меня в кафе, он удивленно замер. Подумал, что это Катя сидит? Забавно.

      – Ты недовольна, да? – спросила Катя тем временем.

      – Не знаю. Главное, чтобы это не работало против нас. В остальном мне все равно.

      Мы двинули в сторону выхода, и она, конечно, вернулась к тому, что тревожило ее больше всего:

      – Ты что-нибудь узнала?

      – Нет.

      – Время идет, – стала кусать губы Катя.

      – Прошли только сутки, а мы уже вон сколько всего узнали. Без дела я не сижу, как только появится что-то более конкретное, чем мои домыслы, я непременно поделюсь.

      Я не стала рассказывать Кате о заводе и услышанном на кухне у Толяна разговоре, чтобы не обнадеживать ее раньше времени. К тому же девчонка может натворить глупостей, бросится его спасать и сама попадется.

      Катя, между тем, вздохнула и сказала:

      – Я люблю его. Я ради него на все готова, и это бездействие угнетает.

      Слышать эти слова было больно, в голову опять полезли разные мысли, но я отогнала их прочь.

      – Пойдем домой, – сказала я ей и зашагала к выходу.

      Дома Катя проявила внезапную активность и приготовила знатный ужин, которого хватило бы человек на десять. Девушка или любила готовить, или таким образом отвлекалась от мрачных мыслей.

      – А почему ты с Робертом не живешь? – спросила она, колдуя у плиты.

      – Живу вот.

      – Это не по-настоящему. Роберт хороший, заботится о тебе, все для тебя делает. Если бы ты его полюбила, переехала бы к нему…

      – Я город не люблю.

      – Радовалась каждому совместному дню, готовила ужины…

      – Готовить я не умею, – заметила я хмуро, усаживаясь на подоконник и доставая сигареты.

      – Кури в окно, пожалуйста. Я не переношу табачный дым.

      Я усмехнулась, закуривая и поглядывая на Катю. Ни дать ни взять, самая настоящая хранительница семейного очага.

      – Как тебя вообще угораздило вляпаться в подобную историю? – снова усмехнулась я.

      – Судьба. Миша бы рассказал, что к чему.

      – Даже не сомневаюсь.

      Катя почуяла в моем голосе насмешку и нахмурилась.

      – Он