За пределами замка. Ольга Жван

рутинными делами. Распорядок дня – как схема, как скелет, который обрастает плотью событий, будничной одеждой, в карманах которой иногда оказываются яркие, неожиданные, а порой необъяснимые и непонятные самому хозяину вещи.

      Свеча догорала, и Аурелия с сожалением подумала о том, что ей, несмотря на свою любовь к чтению, все же придется отправляться в кровать. Сырую и холодную кровать. Как-то странно было платить за ночевку в неотапливаемой сырой комнате на чердаке, и ночевать бесплатно внизу – в огромном отапливаемом и освещенном зале… Впрочем, сегодня Аурелия была рада уединению, находиться среди толпы выпивших, болтливых и не очень знакомых с гигиеной людей ей отчаянно не нравилось.

      В ту ночь Аурелии едва удалось согреться, и уснула она лишь под утро. Во время короткого не дающего свежести сна ей приснился мужчина с немигающим взглядом. Он протянул ей два металлических шарика. Она послушно их взяла, привычно увидев в руках некрупные черепа. Оторвав взгляд от них, она посмотрела выше, формулируя в голове вопрос, но, как и боялась девушка, перед ней уже не было никого. Она стояла одна на заснеженной улице, хлопья снега покалывали кожу, опускаясь ей на лицо, и Аурелии, почему-то, отчаянно хотелось плакать.

* * *

      Чувство опасности разбудило Аурелию. Было не понятно, кому она угрожает. Неужели это опять касается братьев? Верес должен спокойно спать в соседней комнатушке. Борг – в своем мрачном замке. Может ему не спится? Вытерев мокрое от слез лицо, Аурелия пыталась продлить недолгие мгновения отдыха и уединения. Впрочем настойчивый стук в дверь не оставлял для этого много шансов.

      На пороге стояла пятилетняя светловолосая девочка и плакала. Лицо же ее было поразительно знакомым, и Аурелия, вытирая собственные слезы, пыталась судорожно сообразить, как же ей успокоить ребенка.

      – Мамаааааааа! Мааааааааааааама! – девочка протянула к Аурелии ручки и вцепилась в ее ногу.

      Аурелия упала на колени и оцепенела. Глядя на маленькую копию себя самой, она пыталась уложить происходящее в свое и так уже порядком расшатанное сознание. Как будто обрывалась еще одна нить, соединяющая ее с реальностью, как будто она опять не понимала, где она, и что происходит вокруг. Как будто почва уходит из под ног, и нет возможности найти устойчивую опору.

      Ребенок, тем временем, продолжал плакать, и Аурелии не оставалось ничего другого, как крепко обнять девочку и прижать к привычно отозвавшемуся сердцу.

* * *

      Вскрикнув, Аурелия подскочила на кровати и рванула к двери. Остановилась. Прислушалась. Было тихо. Выглянув за двери и никого не увидев, Аурелия села на кровать. Это был сон. Это был сон. Это был сон. Всего лишь сон. Полная реальность ощущения присутствия рядом родного маленького человечка была настолько очевидна, что теперь не до конца проснувшееся сознание Аурелии отказывалось принимать окружающую его