Кикимора болотная. Людмила Милевская

с патетикой воскликнула я, после чего он вытянулся и стал сантиметром выше. – Нам действительно надо поговорить, а ты пока развлеки эту юную леди, – и я кивнула на Жанну, которая тоже пошла пятнами и испуганно залепетала:

      – Нет, я лучше останусь с вами.

      – Не говори мне «вы», – зашипела ей на ухо я. – Мы же перешли на «ты».

      Иди с ним. Он круглый дурак. Рядом с ним несложно чувствовать себя венцом творенья.

      – Мама, что такое? Вы шепчетесь? – капризно надул губы Стае.

      Тося смерила меня ехидным взглядом.

      – Лишь из любви к подруге, – рассмеялась я, лаская ее взглядом. – Но, Станислав, раз ты обижаешься, скажу. Я призналась Жанне, что в юности была в тебя влюблена.

      Эффект был потрясающий, причем сразу с обеих сторон. И Тося, и Стае были в шоке, каждый по-своему, конечно.

      – Как зовут эту прелесть? – неловко сменил тему Стас, с опаской косясь на жену.

      – Прелесть зовут Жанна, – вдохновилась я – и, Станислав, я буду тебе благодарна, если не дашь этой крошке скучать.

      – Можешь не сомневаться, Мама, – заверил Стас меня, предлагая свой локоть обомлевшей Жанне.

      И он потащил ее в самую гущу народа.

      – Кто она? – задребезжала Тося, едва мы остались одни.

      – Подруга Тамары и моя.

      – Мама, почему я об этом ничего не знаю?

      – Сама удивляюсь, – честно призналась я.

      – Но дело не в этом. Ты видела, Мама, что Тамарка сделала со своим лицом? Сколько можно тянуть эту бедную рожу? То есть кожу. У нее же глаза вот-вот окажутся на заднице.

      – Это циничное и избитое выражение, – не одобрила я.

      Тося не обратила на это никакого внимания и продолжила с еще большим вдохновением:

      – А освещение! Ты видела где-нибудь такое безобразие? Ужас! Дом похож на ресторан! А цветы? Снег еще толком не сошел, а она цветы выставила! Они же посинели от холода! А фонтаны? Ты видела. Мама?! Тамарка совсем сошла с Ума.

      Вляпать столько денег в такую пошлость и безвкусицу. Я просто схожу с ума!

      Я решила затеять спор, в ходе которого как Дважды два четыре доказала, что фонтаны и иллюминация не пошлость, а бездна вкуса и самый последний писк моды, хоть и мало кому по карману. К тому же я заострила внимание на естественной молодости хозяйки, а также на ее диадеме и горностаевой накидке, чем окончательно лишила Тосю настроения.

      – Вот так-то, – победно заключила я, очнувшись от упоения спором и вспомнив о Жанне. – А где это наши голубки?

      – Твоя голубка в хорошей компании, – сверкнула глазами Тося, – а вот где мой голубь шизокрылый?

      Я проследила за ее взглядом и увидела у колонны Жанну. С бокалом в одной руке и мундштуком в другой она смотрелась недурно, но кто это рядом с ней?

      Боже, какой мужчина! Какой элегантный молодой человек!

      Я тут же «примерила» его на себя и расстроилась. «Ах, где мои семнадцать лет!»

      Но какие великолепные у него манеры, как изысканно он держится. А как он смотрит на мою бедную крошку.

      – Ты не знаешь, кто это? – спросила я Тосю, кивая на собеседника