Право сильнейшего. Дочь воина. Невеста воина (сборник). Елена Звёздная

помолчали, потом я решилась спросить:

      – А я женщина?

      Отец удивленно моргнул.

      – Ага, значит, нет. Так, тогда мой вопрос: зачем я вам, батенька?

      Великий воин величественно ответил:

      – Место дочери рядом с отцом.

      Ой ли? Прищурив глаза, смотрю на папика и понимаю – не так все просто! Короче, спросим у тех, кто тут умнее.

      Поворачиваюсь к маме:

      – Ма-а-ам, а чего ему сейчас надо, а? Ибо есть у меня ощущение, что, если бы он сильно хотел, нашел бы нас раньше!

      Мамочка встала, прошла через всю комнату, остановилась у окна… Она явно что-то хотела мне сказать, но опасалась. И, вспомнив ее израненную спину, я понимала обоснованность опасений. Так, попробуем иначе.

      – Мам, наши гонки закрыли!

      – Как? – Она развернулась, удивленно глядя на меня.

      – А там такая бодяга: мы готовили одного гонщика, но он вышел из строя, пришлось срочно искать ему замену. Аналогично, да?

      Мама у меня умная и догадливая. И в отличие от воина должна понять мой вопрос. Поняла, кивнула и сказала только одно слово:

      – Хуже!

      Та-а-ак! Я развернулась к отцу. А тот оказался не настолько уж и имбецилом, потому как нашу шифровку просек:

      – Ты займешь свое собственное место без всяких замен.

      Даже так…

      – А что будет с мамой? – задала я самый на тот момент важный вопрос.

      Отец отвел глаза.

      И тогда я спросила, что называется, в лоб:

      – Мам, за нарушение приказа наказание – смерть?

      И едва слышное:

      – Я бы предпочла смерть.

      Исинхай, когда мы только начинали дело, научил нас одной классной фишке: если вы хотите чего-то от человека, не принуждайте… сделайте так, чтобы он захотел этого сам. А шеф, он мужик умный, и все, чему учил, пригодилось не раз.

      Развернувшись к отцу, я сбавила обороты и вежливо попросила:

      – Развяжите меня, пожалуйста.

      – Дочь умеет быть вежливой? – насмешливо поинтересовались у меня.

      – Я могу быть вежливой, могу быть даже почтительной и покорной, – глазки в пол, на лице полнейшее смирение. – Я могу вести себя так, как полагается женщине Иристана, и не выказывать недостойных мыслей.

      Порыв ветра – и путы опали. Как он успел это сделать, я даже не представляю. Однако несущественно, от отца я ждала иного.

      – Чего ты хочешь? – спросил воин.

      – Свободы моей матери. – Вот теперь я подняла голову и смело взглянула в глаза человека, благодаря которому родилась на свет.

      А воин молчал. Смотрел на меня, чуть прищурив глаза, и думал. Ему было о чем подумать после того представления, что я устроила.

      Но он принял неверное решение.

      – Ты дочь воина, – его голос глухим рокотом разносился по обставленному цветами пространству, – ты принцесса хассарата Айгора, за тебя будут сражаться лучшие воины хассарата…

      И тут мамочка простонала:

      – Нет…

      Я лично ничего не понимала, но у меня